Александр Федоренко - Реликт из Первых Дней - Том 2. Эсгалдирн Хранитель Звезд (СИ)

– Да людям нужна разрядка – с грустью подумал Рус, – а они у меня вообще не отдыхали годами. Вот пусть и подурачатся. Тут появилась Вильварин, та эльфийка, найденная у горящего леса, и пригласившая всех обедать. Столы, недавно сбитые из досок, поставили в саду, наставили блюд с едой, не требующей ложек, вино подали в высоких амфорах, которое наливали в простые деревянные кубки, двое слуг.

Все рассели, но прежде чем приступить к еде, обменялись дневными новостями. Априус был несказанно счастлив - пожалуй, это был первый раз, за бессчетные века, когда вот так на открытом воздухе, они безмятежно ужинали, такой большой компанией. Так сидели долго, спеша наговориться перед долгой разлукой, потому что ни Априуса, ни тех, кто пойдет с ним, время ждать не собиралось. К тому же был задуманный им план, и установленные для него, временные рамки.

Поэтому уже на утро, хранителю пришлось разделить, эту сплотившуюся за ночь, компанию на части. Те, кто идут учиться, стояли своим строем, кто остается в поместье, и уходит с ним, просто сбились в кучу. Пришлось вновь прибегать к услугам воздухоплавателей, это провернул появившийся к завтраку Гарли, карлик где-то успел нарыть ковер-самолет, спокойно умещающий четверых взрослых мужчин. Нужно было отвезти легионеров Перегуда и Ольбега, на «Версар», а Хорсака, привести сюда. Почему-то Априус решил все-таки и его проверить на пригодность к магии. Ведь каждый почитающий Одина, к рунам то, имел склонность, вот пусть и проверят, а вдруг.

К полудню Гарли его доставил, берсерк ничуть, не изменился за время бездействия – ни капли жира, такой же поджарый и подвижный, только в глазах чуть меньше отчужденности.

Все было готово, в поместье оставались только эльфийка Вильварин, двое легионеров Тилей и Хот, за главного Рус оставлял здесь, бывшего центуриона Берлиара. Ну и само собой дети и кормилица-нянька Тана. Еще на страже поместья остались «Дозор» и «Варта», напрочь отбивающие у соседей и прохожих желание полюбопытствовать.

Сборы были короткими, потому как личными вещами, еще никто обзавестись не успел, за исключением разных мелочей. Доспехи и оружие, так же оставили в поместье. Началось недолгое прощание, затем Априус построил будущих учеников, и собирался отвести к местам учебы. Хоть было и лето, но за них он уже похлопотал, их поселят с удобствами, и минимально подготовят к первой стадии магического обучения.

Неожиданно, из строя вышел Менгафар и обратился к нему:

– Повелитель! Позволь мне остаться и заняться любимым делом. Ведь не зря же я выпрашивал у Салариля жеребят. Да и щенков, надо как следует воспитать, иначе вырастут зверюгами. А способности мои лежат больше к шаманству, чем ко всему тому, что преподают в этой школе. Клянусь, я сам продвинусь в своем искусстве, освоив как можно больше. Но для этого нужны духи природы, а не высокие стены.

Априус призадумался, затем согласно кивнул:

– Хорошо оставайся. А остальные – за мной!

И он двинулся к воротам, те же, кто должен был уйти с ним из мира, вернулись в дом, и принялись наскоро собираться к походу.

…Определив отобранных бойцов из будущей Стражи в школу и Университет волшебных искусств, Априус тоже зашел послушать первую лекцию для студиусов, чтобы убедиться в правильности своего выбора. Да и ректор так настойчиво рекомендовал.

Приняв вид обычного заурядного, плохо запоминающегося человека, он зашел в здание Университета, и вместе с остальными первокурсниками, пробрался к малому залу. Перед входом толпился народ, там уже стояли Картус, Богар, и Клык, беседующие с эльфами. Других перворожденных тоже было не так уж и мало. Потому троица, особенно в глаза не бросалась. Тут были экземпляры и поинтересней. Серокожие нолдры, желтоволосые ларинцы, псиглавцы с Рапуса, и даже два яйцеголовых бертольца.

Буквально вслед за Априусом к залу подошли, и стали пробираться к своим, близняшки, Хитар, Кронк, и Вельда. Двери распахнулись вовнутрь сами, народ весело ломанулся занимать лучшие места, тут как раз и появились хирдманы, выглядевшие без доспехов, несколько необычно, но шли, организовано, раздвигая толпу, как лоси, ломящиеся сквозь заросли орешника. Желающие возмутится если и нашлись, то, едва взглянув в глаза, наполненные тьмой, ретировались с дороги. Сразу, за ними, воспользовавшись проложенным проходом, в зал вошел, напыщенный розовощекий человек, облаченный в длинную мантию, с кипой свитков и рулонами папируса, под мышкой.