Мэри Стюарт - День гнева. Принц и паломница

Гахерис, как он сразу увидел, поднялся на ноги, но покачивался, будто пьяный, и с отсутствующим видом оглядывал все вокруг себя, словно искал что-то позабытое.

Взяв его за плечи, Мордред потянул покорного Гахериса прочь от кровати и, поддернув на ходу одеяло, накрыл им бездыханное тело. Гахерис, безучастный, словно человек, ходящий во сне, позволил вывести себя из опочивальни.

Во внешнем покое, глядя на закрытую дверь, Гахерис впервые заговорил:

— Мордред. Я поступил правильно. — Язык у него заплетался, и слова давались ему с трудом. — Правильно было убить ее. Она была мне матерью, но она была королева и творить такое… навлекать стыд на нас и на весь наш род… Никто не может отказать мне в этом праве, никто, даже Гавейн. А когда я убью Ламорака… Это ведь был Ламорак? Ее… мужчина?

— Я не видел, кто это был. Он схватил свое платье и был таков.

— И ты не пытался его задержать? Тебе следовало убить его.

— Да, ради любви Гекаты!!! — не выдержал Мордред. — Прибереги силы на потом. Послушай, мне кажется, я слышал шаги. Вполне возможно, сейчас время заутрени. Мимо может пройти кто угодно.

Это была неправда, но зато сослужило свою службу и заставило Гахериса очнуться. Он бросил по сторонам удивленный взгляд, словно только теперь осознал, в каком погибельном положении оказался, и резко спросил:

— Где мой меч?

Достав из укромного угла окровавленный клинок, Мордред показал его Гахерису.

— Отдам тебе его, когда будем за стенами. Пошли. Я видел, где ты оставил своего коня. Скорей.

Они уже проходили садом, когда Гахерис заговорил вновь. Он все еще не мог вырваться из замкнутого круга вины и мучительных вопросов.

— Этот человек. Ламорак. Я знаю, кто это был, и ты тоже это знаешь. Ты окликнул его по имени. Не пытайся выгородить его. Это — Артуров человек, один из его Соратников. Его тоже следует убить, и я это сделаю. Но она, она возлегла с таким… — Он захлебнулся словами, потом продолжил: — Она однажды говорила о нем со мной. О Ламораке. Она сказала, что он убил нашего отца короля Лота и что она его ненавидит. Она солгала. Мне. Мне.

— Разве ты не понимаешь, Гахерис? — спокойно отозвался на это Мордред. — Она солгала, чтобы ослепить тебя. И она солгала дважды. Ламорак не убивал Лота, да и как он мог это сделать? Лот умер от ран, полученных в битве при Каледонском лесу, а тогда они сражались на одной стороне. Так что, если Ламорак не ударил ему в спину, а такое не в его обычае, он не мог быть его убийцей. Об этом ты когда-нибудь думал?

Но Гахерис оставался глух к словам иным, чем те, что питали его мучительные и истерзанные мысли.

— Она взяла его в любовники и солгала мне. Мы все были обмануты, даже Гавейн. Мордред, ведь остальные скажут, что я поступил верно, ведь скажут же?

— Ты сам знаешь, маловероятно, что Гавейн простит тебе такое. И Гарет тоже. Даже твой близнец, возможно, не станет поддерживать тебя. И хотя не думаю, что король станет горевать по твоей матери, ему придется прислушаться, если оркнейские принцы потребуют того, что сочтут справедливой карой.

— Они потребуют смерти Ламорака!

— За что? — холодно вопросил Мордред. — Он собирался жениться на ней.

Эти слова заставили Гахериса на мгновение умолкнуть. Они с Мордредом как раз дошли до стены фруктового сада, тут Гахерис помедлил под раскидистой яблоней и обернулся. В прорехе меж бегущими по небу облаками показалась луна, и пятна крови на груди у Гахериса показались Мордреду черными дырами.

— Если они не убьют его, я его убью.

— Ты можешь попробовать, — сухо ответил Мордред, — но спору нет, это он тебя убьет. А тогда твои братья попытаются расправиться с ним. Видишь, к чему приведут события этой ночи?

— А ты? Тебе как будто и дела ни до чего нет? Ты говоришь так, как будто тебя это никак не касается.

— О нет, еще как касается, — возразил Мордред и тут же сменил тему: — А пока мы теряем время. Что сделано, то сделано. Тебе придется оставить двор, ты и сам это знаешь. Я бы посоветовал тебе убраться отсюда до приезда братьев. А теперь полезай через стену, Гахерис, твой конь ждет тебя.

Подождав, пока Гахерис перелезет, Мордред вскарабкался на стену следом, но остался сидеть на ней, глядя, как его сводный брат отвязывает своего коня и подтягивает подпругу. Потом он нагнулся и рукоятью вперед подал Гахерису меч.

— Куда ты направишься?

— На север. Нет, не на острова и не в Дунпельдир, его ведь тоже от имени Артура держит его человек. А что теперь не его? Но я найду место, где смогу предложить свою службу.