Мэри Стюарт - День гнева. Принц и паломница

И действительно, вещицы из их рук выходили драгоценные. Старик был превосходным мастером и более того — художником редкого вкуса, учившимся, как не уставал он повторять, у лучших знатоков своего ремесла. Он умел работать и в стиле кельтов, где сплетались в волшебный узор изломанные и одновременно плавные линии, и в стиле, который он перенял, по его словам, у саксов — с эмалями и чернью, и изысканной филигранью, в которой дивно скрещивались и завивались тончайшие металлические нити. Тонкую проработку Бельтан не доверял никому; он был столь близорук, что в повседневной жизни вполне мог считаться слепым, но мелкие работы делал с изумительной точностью. Более простой труд, а также все заготовки он оставлял Кассо, которому также дозволялось браться за починку украшений и за мелкие заказы от местных жителей. Кассо был молчалив столь же, сколь словоохотлив был его хозяин, так что прошло немало времени прежде, чем мальчики, которые по многу часов проводили у горна, если возле него происходило что-нибудь интересное, обнаружили, что Кассо на самом деле немой. И потому они вопросами засыпали Бельтана, который и говорил, и трудился счастливо и без передышки, но Мордред, наблюдавший почти так же молчаливо, как и раб, приметил, что мало что укрывалось от взора последнего и что Кассо, когда время от времени поднимал с виду неизменно потупленный взгляд, производил впечатление человека намного более быстрого умом, чем его хозяин. Впечатление было мимолетным и вскоре позабылось; принцу некогда было думать о немом рабе, а Мордред — в те дни был принцем до мозга костей, принятым в ватагу сводных братьев и — все еще к немалому его недоумению — в милости у королевы.

Так текли своим чередом летние дни, и к концу их сбылось волшебное предвиденье королевы. Одним прекрасным сентябрьским днем в гавань вошел корабль. И прибыли вести, которые изменили жизнь их всех.

Это был королевский корабль. Мальчики увидели его первыми. В тот день они вывели свою лодку в море и ловили рыбу в самом горле узкого залива. Распахнув паруса, корабль несся, повинуясь свежему ветру, и на золоченой мачте развевался штандарт, который они, хоть и ни разу не видели воочию, сразу узнали. Красный дракон на золотисто-желтом поле.

— Знамя Верховного короля! — возбужденно воскликнул Мордред, стоявший у рулевого весла и потому завидевший его первым.

Гахерис, который никогда не умел владеть собой, издал ликующий вопль, необузданный, как боевой клич.

— Он послал за нами! Мы поедем в Камелот! Дядюшка Верховный король вспомнил о нас и послал за нами!

— Выходит, ее виденье было верно. Серебряные дары действительно для короля Артура. Но если она его сестра, зачем ей такие дары?

Братья пропустили эти слова мимо ушей.

— Камелот! — с наивным восхищеньем прошептал Гарет.

— А ты-то ему зачем? — одернул его Агравейн. — Ты еще слишком мал. И вообще она тебя не отпустит. Но если наш дядя Верховный король послал за нами троими, как она может нас не пустить?

— И ты поедешь? — сухо спросил Мордред.

— Что ты хочешь сказать? Мне придется. Если Верховный король…

— Да, это все я знаю. Я хотел сказать, ты захочешь поехать?

— Да ты ума лишился! — уставился на него во все глаза Агравейн. — Не хотеть поехать? Но почему, во имя всех богов?

— Потому что Верховный король никогда не был другом нашему отцу, вот что он хочет сказать, — вмешался Гахерис, а потом едко добавил: — Ну что ж, всем понятно, почему Мордред не осмеливается ехать, но Верховный король приходится братом нашей матери, и почему он должен быть врагом нам, даже если он враждовал с нашим отцом? — Он перевел взгляд на Гавейна. — А ты что имел в виду? Что мать везет все эти сокровища, чтобы купить себе место при дворе?

Гавейн, занятый травлением каната, не ответил.

— Если она поедет, она и меня возьмет, — горячо вставил Гарет, понимавший лишь половину из того, что говорилось. — Я знаю, что возьмет!!!

— Купить себе место при дворе! — взорвался Агравейн. — Надо же, какая глупость! Нетрудно понять, что произошло. Это все злобный старик Мерлин отравлял Верховного короля, преподнося ему о нас гадкую ложь, а теперь он наконец мертв, поскольку, готов поспорить на что хотите, именно такую весть привез нам этот корабль, и теперь мы можем поехать ко двору в Камелот и возглавить Соратников Верховного короля!

— Чем дальше, тем лучше. — Мордред говорил даже более сухо, чем обычно. — Когда я спросил тебя, хочешь ли ты поехать, я думал, что ты не одобряешь его политики.