Шимпо Ботан - Люди и Тени

— Чутьё подсказывает мне, что Ву права, — сказал Батташ, попивая чай из блюдечка. — Но в любом случае ясно — тахами ведут грязную игру.

— Увы, — согласился Тес-Нур.

Далее друзья решили отправить в Столицу Тайхе, новоявленную подругу Найпы. Пускай девушка вступит в столичную армию, ведь боевыми талантами не обделена. В Лаашине мало кто слышал про Тайхе-Тааши. Вот и хорошо, она должна установить контакт с Найпой, и, по возможности, присматривать за ней. Подруга вылетает не сразу, но не заставит себя долго ждать.

Далее, решили продемонстрировать Столичным властям свою лояльность. Написали и приготовили к отправке письмо, в котором заявили — «мы-де не против, что вы забрали нашу Наследницу. Ведь для неё служба в Легионе — большая честь! Вот только не могли бы вы помочь нам с финансами?» Возможно такой ход, с намёком на «плату», слегка усыпит бдительность тахами, создаст впечатление, что Танналар покорился. Немного хитрости не помешает. Тес-Нур начал было возражать, мол хитрость противоречит чести и кузунийским традициям. Но Батташ напомнил что даже сам прародитель кузуни — Буривай — нередко использовал смекалку и обман для победы над чудовищами. Тес-Нур признал свою неправоту…

Ну, и наконец, было решено увеличить полномочия тайной полиции и Шершней. В Танналаре нужен порядок.

И вот, когда собравшиеся уже расслабились, и начали просто болтать о жизни, в комнату явился запыхавшийся шершень.

— Господа! Доброжелатели снова объявились.

Княгиня, Батташ и Тес-Нур переглянулись. Ведь за тревогами и страхами последних нескольких дней, они забыли о призрачных гостях, сладкоречивых слугах неведомого врага — «доброжелателях». Что являлись неведомо откуда, похищали казенных людей, и, наговорив ереси, отпускали.

— Вы уверены, что это именно они? — резко спросил Тес.

— Совершенно уверен. И они делают то что и прежде — распросраняют дезинформацию. Сеют ересь.

Ву встала, её голос зазвенел сталью.

— Мы должны пресечь эти вылазки. Немедленно.

— Будем работать, — сказал Тес-Нур, и поклонился. — Я думаю нам нужно переговорить со светоносцами и дервишами.

— Лучше переговорите с учёными, — возразил Батташ. — С нашими, а не с технократскими, конечно.

— Само собой, — строго проговорила Княгиня. — Мы слишком много ошибались. Пора побеждать.

Все прекрасно это понимали — и без слов Ву. Но одного лишь понимания мало… Как бы то ни было, жизнь продолжалась.

В те дни Шаван Cуун не находил себе места. Сплетя пальцы и закусив губу, он мерил шагами ковёр своей молельной комнаты. Со стен взирали его Предки. Круглые, нарисованные масляной краской, лики. Большие, спокойные, мудрые глаза. Вон — отец, начальник танналарского рынка, наведший там образцовую чистоту и порядок. Вон — дед, важный торговец, не жалевший денег на благотворительность — и так снискавший себе славу. Вон — прадед, честный продавец пряностей, скопивший деньжат, и рискнувший перейти к большой торговле. Вон прапрадед — ну и так далее… Семнадцать ликов. Среди них и «плохие» предки, те что при жизни запятнали себя преступлениями — и не раскаялись. Их портреты — в чёрных рамках. Портреты «хороших» — в красных. А наверху стены, в обрамлении бумажных цветов — изображение Бирита Сууна, основателя фамилии. Бирит до сих пор почитаем народом, прародитель нескольких мещанских и купеческих семейств. По преданиям он был отличным поваром и варил вкуснейшие каши для самого Белого Вола! И Белый Вол благословил всех его потомков, до скончания времён. Но на этот раз даже Бирит не мог помочь Шавану. Бывают в жизни моменты, когда нужно принимать решения самостоятельно. И нести за это полную ответственность. Увы…

«А вот представь, Шави, что если Ву-Таама действительно клон? И этот клон задурил голову всему Совету?» — грызла мозг въедливая мысль. — «Да, маловероятно. Но если существует хоть ничтожнейшая, хоть смехотворная вероятность того что так и есть — отмахиваться от неё нельзя». Тип присел на скамью, достал свиток, и мокнул перо в чернила. Начал быстро выводить неровные слова. Главный казначей, он настолько привык работать с документами, с бесконечными записями — что уже не мог серьёзно мыслить и планировать, не записывая свои соображения.

«В самом деле — с какой стати все решили, будто вопрос закрыт? — писал он. — Быть может дело в обычном страхе? Все давно смирились с цепкой и жесткой властью Ву, с её авторитетом — оспаривание которого всегда считалось преступлением — и потому уже не мыслят, каково это — сказать НЕТ»? Отблески Священного огня плясали на толстом лице Шавана. И отражались в его тёмных — и умных! — глазах.