Юлия Кир - Соприкосновение. Часть 1, 2. (СИ)

Худой, узколицый, с карими, глубоко посажеными под сизыми бровями глазами и с серыми пропыленными волосами, скатанными в сосульки. Одет он был так же неряшливо, как и его спутник. В грязную, неопределенного цвета рубаху и черные кожаные штаны. С босыми ногами, а разбитые временем сапоги лежали рядом. Немытой, заскорузлой пяткой он изредка почесывал колено и жевал соломинку, не спеша перекидывая ее из одного угла рта в другой.

Рядом с ним, уткнувшись лицом в солому, лежала молодая медноволосая девушка. Глаза ее были закрыты, а руки связаны за спиной грязной веревкой. Старое коричневое платье было ей явно не по размеру, с изодранным подолом и наполовину оторванным, когда то белым, воротничком. От ее правой ноги тянулась к перекладине повозки небольшая собачья цепь. Прикованная явно давно, так как кожа на лодыжке была растерта и кровоточила.

Молодой изредка похлопывал ее по выпуклости, что пониже спины, и сально ухмылялся.

Заканчивался еще один день монотонной и, казалось, нескончаемой дороги. Солнце, нещадно палившее весь день, клонилось к закату. И не скажешь, что на дворе второй месяц осени. После трех недель проливных дождей, четвертый день как стояла невыносимая, удушающая жара. Правда, по ночам уже нередко случались заморозки, и тогда приходилось рубить деревья и разжигать костер побольше, чтобы не мерзнуть хотя бы половину ночи.

-- Харл, да хватит тебе материться! -- раздраженно протянул молодой, -- Уши вянут уже ей бо...

-- Я те дам "Харл"! Свиное отродье! Забыл, как отца величать надо? -- рявкнул рябой, даже не оглянувшись.

-- На себя посмотри, -- буркнул себе под нос младший.

-- Эй! Ты чего это там бубнишь? - нахмурившись окрикнул его родственник. Звонко щелкнув в воздухе, кнут, вновь опустился на круп несчастной животины. Повозка натужно заскрипела, съезжая в низину.

-- Да ладно те, расшумелся. У нас тут "её светлость", не забывай, -- отозвался сын.

После секундного молчания оба загоготали.

-- Ты там не шибко с ней развлекайся-то, и мне оставь. Уморил, небось, девку за день, что я вечером с ней делать буду?

Девушка, неловко повернувшись, попыталась подтянуть ободранные колени к груди и еле слышно всхлипнула.

-- Не боись, тебе хватит, -- лениво отбрехался молодой, сально косясь на пленницу.

-- Тпру-у-у! -- Возница, наконец, остановил лошадь и спрыгнув с козел потянулся и пустил ветра.

Кареглазый поднялся на локте и, прищурившись от бьющего сквозь ветви берез солнца, осмотрелся.

Они съехали с дороги и остановились на небольшой полянке. Вокруг рос светлый смешанный из сосен и берез, лесок. Полянка уже утонула в густых сиреневых сумерках, и стало ощутимо прохладно.

-- Петер, распрягай лошадь, да поглядывай за девкой, -- ухмыльнувшись, сказал старший, -- А я пойду пару деревцов срублю, да местность проверю. Тока не балуй.

Для пущей убедительности, он показал сыну огромный красный кулак. Сплюнув сквозь зубы, отец перехватил поудобней топор и отправился к ближайшим сосенкам.

Поляна оказалась обжитой. Почти в самой ее середине чернел след от кострища, аккуратно выложенного невесть как оказавшимися здесь, округлыми камнями. Вокруг него удобно уложены толстые бревна. Неподалеку виднелась небольшая вязанка сухих веток. Но их было слишком мало, чтобы обогреваться всю ночь. Именно поэтому, отец отправился за дровами.

То, что место было обжито, оказалось не удивительным. Тракт, по которому они ехали, связывал три деревушки - Ани, Дор, и Исин - с городом Вейли, вторым по величине после центра Итиля.

Поглядывая изредка на телегу, Петер занялся лошадью. Вбив неподалеку колышек и привязав животину на длинную веревку, чтобы та могла пастись, и подставил ей мешок с овсом.

Из имевшихся веток он разжег костерок и, вытащив из-под соломы на телеге пару узлов, принялся хозяйничать.

В одном мешке умещался их нехитрый скарб -- котелок, деревянные ложки да сколотые по краям две деревянные миски. В другом - большая плетеная бутыль с дешевым яблочным вином, хлеб, крученая деревенская колбаса, четверть кочана капусты, пара луковиц да десяток картофелин. Это то, что они купили на последние деньги в маленькой деревушке сегодня днем. И еще одна большая грязная морковь с ботвой, явно выдранная тайком на чужом поле.

Они мотались по свету уже давно. С того времени, как старший, проигравшись в кости, отдал за долги свое жилье. Пусть не хоромы, но оно когда-то было. Дом в две комнатушки, с разваленным сарайчиком. Оставшись с сыном на улице, промышляли чем могли. В основном мелкими кражами и разбоем. На одном месте долго не сидели, опасно это -- на месте засиживаться. И вот однажды судьба занесла их в трактир очередной деревушки. Где они и подцепили мать Кейт. Та по доброте душевной приютила двух оборванцев, поверив в их очередную душещипательную историю. Ведь после нескольких кружек дешёвого вина все становятся слишком жалостливыми, особенно женщины. Потом, конечно же по трагической случайности, мать Кейт отправилась к праотцам. А новоявленные хозяева дома решили было его продать, но потерпели фиаско. Родственников на освободившееся жилье и так хватало. Недолго думая, они похитили девчонку (родственники были не против) и, преднамеренно опоив ее, решили продать в бордель. Где-то, когда-то услышав, что на этом можно неплохо подзаработать.