Александра Черчень - Дорога домой

— Ой! Я, кажется, ногу подвернула! — И завыла так натурально.

Тревур, как истинный джентльмен, конечно же, услужливо подставил мне локоток, чем я и воспользовалась, практически повиснув на мужчине.

Феникс сжал зубы, а швыряемым в сумку вещам я сильно посочувствовала.

А когда мы с рыжим помощником достаточно приблизились, этот неуравновешенный пернатый стремительно обернулся и приказал:

— Ногу покажи!

Ну, типа, волновался, что самостоятельно продолжить путь не смогу.

Я же никакую ногу в его распоряжение предоставлять не собиралась, а потому с крайне озабоченным видом «попыталась» на нее опереться и, «убедившись», что все в порядке, бодренько заявила:

— Ой, все уже прошло! — И с самым невинным видом направилась к своим вещам.

Гремлин там вроде дорожный костюмчик мой упаковал. Так почему бы не облачиться? Вот прямо сейчас! Не могу же я в дорогу, что идет лесом-полем, полем-лесом, отправляться в платье!

В общем, вытащила на свет прикупленные брючки, рубашку. Жакет же с накладной юбкой приберегла на потом. Костюм красивый, изумрудный. Не хотелось бы его сейчас измарать. Вот приедем в город — там и покрасуюсь. А пока облачусь просто в то, что удобно. Да и солнце уже довольно высоко вылезло на небосвод. День обещает быть жарким.

Так, теперь вопрос: устраивать стриптиз прямо тут или в насквозь просвечивающемся яблоневом саду? Да и мужиков бы предупредить. Ну, точнее, Тревура. Спектакль-то я устраиваю исключительно для блондина.

— Лу, ты чего, переодеться решила? — выручила меня своим вопросом сестричка.

— Ага, только тут спрятаться особо негде. Ну да какая разница, все ж свои! — объявила во всеуслышание.

Тревур оказался понятливым. Я бы даже сказала — на редкость понятливым.

— Ну что ж, мне пора. Задержался тут я что-то с вами. Вдруг еще хватятся? Вот курьер, — гремлин ткнул в небольшую, накрытую платком клетку. — Как доберетесь до змеиной провинции, не забудь отослать.

Фауст кивнул и переставил птичку поближе к вещам.

— Ну все, счастливо! О лишних вещах не беспокойтесь, я позже за ними вернусь, — сообщил мужчина и с тихим хлопком испарился.

Молодец, однако!

Я же разложила перед собой приготовленные шмотки и взялась за застежку на платье. Так уж удачно вышло, что пуговички на этом наряде находились сзади. В принципе, если поднапрячься, я бы и сама с ними управилась, но цель-то моя была в другом — довести до белого каления Фауста. Так что я демонстративно помучилась с упрямой застежкой и, «не справившись» с эдакой заразой, направилась за помощью к блондину.

— Расстегни, пожалуйста, — попросила вежливо и повернулась к фениксу спиной.

Тот без лишних вопросов схватился за край и… замер в нерешительности.

А до моего уха долетало слишком уж горячее, слишком прерывистое дыхание.

Мне на мгновение подумалось: «А вдруг он сейчас того… не стерпит да уложит меня прямо здесь на обе лопатки?» Потом глянула на Стаську. Неее, при мелкой не станет. Да и Фауст ведь не такой…

Если б хотел, мог бы уже сто раз меня где-нибудь уложить. Но нет…

И ведь знаю, что хочет, чувствую, как второй рукой касается горловины. Как пальцы случайно дотрагиваются до обнаженного участка шеи и буквально обжигают нежную кожу. Но тут же отдергиваются. Будто испугавшись этого невинного прикосновения.

Сдерживается…

Вот только зачем? Кто бы мне объяснил.

— Кхм… Ну что там? — тихонько поторопила его. Чувствую, сам он никогда не решится.

— Ничего… — хрипловато ответил феникс и выудил пуговку из петлички. Тоже медленно так. Растягивает удовольствие?

Хотя там и любоваться-то нечем. Под платьем сорочка. Простая, хлопковая. Можно было, конечно, кружевную надеть или шелковую. Выбор в замке был. Но мне комфортнее и привычнее в такой, а потому никакой эротикой тут и не пахло. В моем понимании, естественно. А вот Фауст, похоже, был иного мнения.

Он дошел до конца, а потом легонько, еле ощутимо провел пальцами вдоль позвоночника. Сделала вид, что не заметила. Стояла, не дергаясь, и терпеливо ждала, что же он сделает дальше. Молясь лишь об одном, чтобы глупое сердце не выпорхнуло из груди.

— Все… — возвестил феникс, позволив мне отмереть.

— Угу. — Ничего большего просто не смогла из себя выдавить.

Актриса фигова! А как же вторая часть Марлезонского балета? Мне же еще это платье перед ним снимать и в брюки облачаться. А у меня того, сердечко самовольничает!

Короче, спектакль отменяется. По-быстрому переодеваемся, и дело с концом.