Александра Черчень - Дорога домой

— Хорошо, — прошептала я, не отрывая глаз от опасной иглы на кончике нервно подергивающегося хвоста.

— Раз, два… три!

И я резко присела вниз и зажмурилась. Кинжал Фауста со свистом прорезал воздух, пролетев буквально в метре от меня, а когда я распахнула глаза, он уже красовался в глазнице убитой рептилии, игриво поблескивая зелененьким камушком на рукояти.

Фуух! Пронесло. А блондин-то меткий, оказывается!

Я облегченно вздохнула, поднялась с земли и уже сделала шаг по направлению к своему спасителю, как рядом раздалось злобное шипение.

Резко развернулась, позабыв о том, что в опасной ситуации лучше замереть на месте, и узрела еще одну виверну размером чуть покрупнее, что выбросила наконечник хвоста в мою сторону.

Все произошло столь молниеносно, что я даже дернуться не успела. Просто почувствовала короткий укол в шею. Совсем не страшный. Будто оса укусила. Только вот от укусов осы колени не слабеют и земля не уходит из-под ног. И повстречаться бы мне носом с этой самой землей, если бы меня очень вовремя не поймали крепкие сильные руки.

Фауст.

Последнее, что помню, — мужчина прижимает полуобморочную меня к своей груди и впивается в шею жесткими губами.

Проснулась я среди ночи. Совсем рядом горел костер. Он освещал небольшую круглую полянку, выхватывая из темноты стволы ближайших деревьев, пристроенные меж корней вещи и два небольших котелка, греющих бока у жаркого огня. С противоположной стороны, с носом закутавшись в спальник, тихонько сопела Стаська. Фауст обнаружился неподалеку. Блондин сидел, опираясь спиной о дерево. Веки его были смежены, и я решила, что он тоже задремал.

Я же чувствовала себя вполне выспавшейся. Пошевелилась, пытаясь сесть, но с первого раза не вышло. Тело было словно чугунное, голова тяжелая. Пришлось тут же за нее схватиться и придержать, дабы не оторвалась ненароком.

— Проснулась? — тут же услышала тихий голос.

Ничего себе у феникса чуткий сон! Или, может, он и не спал вовсе?

Фауст поднялся и подошел к котелку, налил в жестяную кружку какой-то дымящийся жидкости и протянул мне.

— На, выпей, это лекарство.

Я повела носом над кружкой и поняла, что выпить этого не смогу. Жалобно глянула на мужчину.

— Люб, надо. Иначе завтра ты будешь не способна передвигаться. А мы и так прилично отстали.

Мужчина сел ближе, подставил плечо, позволяя на него опереться, и придвинул кружку к губам.

— Горячо… — пискнула я, глядя на густой дым, что валил из емкости.

Фауст ехидно выгнул светлую бровь, перехватил кружку и сам сделал маленький глоток.

— Нормально, не горячее, — опроверг мои ожидания блондин.

Я задержала дыхание и решительно глотнула лекарство. Собственно, меня на один глоток и хватило. Желудок мгновенно взбунтовался, и меня тотчас вывернуло. Только и успела, что отвернуться в противоположную сторону.

Черт! Как мерзко-то. И Фауст, как назло, рядом и все видит. Блондин тотчас протянул мне платок.

— Не смотри, — буркнула я, принимая тряпицу и впопыхах вытирая рот.

— Да ладно тебе, — мягко отозвался мужчина. — Меня самого сегодня только трижды вывернуло.

— Почему? — не сообразила я. Вроде ж феникса виверны не жалили… Или я что-то пропустила?

— Яд попал в желудок, — пояснил блондин.

Я тут же прикинула, каким образом он мог туда попасть, и смутилась от внезапной догадки.

— Ты что, яд отсасывал?

— Конечно, — ответил Фауст, будто это было что-то само собой разумеющееся, а я коснулась шеи и обнаружила под пальцами узкую тряпичную повязку.

Место укола здорово саднило. Дотронуться больно. А при том, что Фауст отсасывал яд, помимо ранки там наверняка еще и здоровенный синяк, в простонародье называемый засосом. А значит, лучше пока походить в повязке.

— Надо допить. — Фауст вновь протянул мне кружку с мерзким лекарством, и я скривилась, показывая свое к нему отношение. В смысле, не к фениксу, а к пойлу. — Люб, надо, чтобы хоть что-то попало внутрь. Ну хоть половинку. Не могу же я и завтра тащить тебя на себе.

Последний аргумент оказался весомым, потому как феникса стало попросту жалко. Мало того что сумки пер, — насколько я успела заметить, поклажа присутствовала в полном объеме, — так еще и обморочную меня тащил. И, судя по всему, спать сегодня даже не ложился.

Короче, собралась с силами и влила в себя столько, сколько могла. Занюхала горечь рукавом, и, слава богу, назад больше ничего не полезло. Недопитые остатки опрокинул в себя Фауст. Тоже сморщился и тоже занюхал рукавом. Видимо, феникс, как и я, лечил последствия знакомства с ядом виверны.