Анастасия Медведева(Стейша) - Банши

Я не могу описать словами, что я чувствовала в тот момент… Я впервые в жизни присутствовала там, где появлялся Бог Смерти… Я знала, что он придёт — потому что я хотела, чтобы он пришёл! Здесь не было душ, готовых уйти к создателю, но и я нынче не была Жницей. Я была проводником той силы, которую эти глупые смертные захотели подчинить. Нет предела людской жадности… Как нет предела людской глупости… Границы миров с треском и странным, несуществующем на нашей земле, звуком, раскрылись, являя обитателям гостиной Моего Хозяина! Я не рискнула обернуться, зная, что за моей спиной в этот мир входит Он, но я видела, как мужчины на полу седеют, не в силах вынести того, что предстало их глазам…

— Тая… — голос Шона вывел меня из странного состояния ступора, когда я ничего не ощущала и лишь смотрела на простых смертных пустым отрешённым взглядом…

В его голосе я услышала просьбу… И я закрыла проход, скрывая древнейшее из всех существ от глаз тех, кто осмелился возжелать его силы… А затем развернулась к Шону.

Он сидел на полу, с болью глядя на тех, что когда то возглавляли древние семьи. Теперь это были напуганные до смерти старцы с седыми головами и полубезумными глазами…

Так вот почему предки Шона когда то решили скрыть свои знания от потомков. Должно быть, в своё время они тоже вознамерились покорить Бога Смерти… Какой глупый порочный круг…

Не знаю почему, но волосы Шона остались чёрными, а взгляд зелёных глаз — спокойным.

— Я закрыл глаза, — сказал младший О`Брайен.

— Правильно сделал, — ответила я.

Даже я не рисковала взглянуть на Бога Смерти, хотя, уверена, со мной бы ничего не случилось… ничего хуже, чем случилось тогда, когда проснулась моя кровь.

Я в последний раз оглядела гостиную, полную седых голов, и молча покинула замок одной из древнейших семей Ирландии. Холодный ветер заставил меня потеплее укутаться в шаль, а десяток незнакомых людей за воротами — улыбнуться и спокойно выдохнуть. Это моя семья. Ни новая, ни старая — единственная. Когда перевезу в Ирландию мать, будет весь набор. Я оправила платье и уверенно направилась к тем, в чьих жилах тоже текла кровь Банши.

— Тая… — голос Шона заставил меня остановиться и обернуться к нему.

— Триса, — поправила я. — Таю в России нашёл Киан; он привёз её в Италию, а затем посадил на самолет до Ирландии. Но на родной земле я переродилась. Переродилась в Трису, дав своей крови окончательно взять верх; я не знаю, как предыдущая Бошента позволила застать себя врасплох — со мной этого не произойдёт. Меня будет оберегать сама природа — теперь я чувствовала это. Как чувствовала, что Шон не желает мне зла. — Ты мог сказать мне о том, что знал, почему предыдущую Банши согнали с родных земель, заметила я. Ты могла предупредить, что собираешься лишить силы все древние семьи, заметил Шон. Пусть одна и смогла прижиться в чужих краях много лет назад, но кровь всё равно продолжала просыпаться на родной земле — до тех самых пор, пока потомков почти не осталось; я видела — за воротами в основном стояли старики… и от этого на сердце становилось грустно. То же самое произошло с древней кровью — пусть предки и скрыли древние знания, лишив себя и своих потомков силы, всё равно продолжают появляться те, кто хочет эту силу найти. Мы должны сделать так, чтобы сама идея возрождения былого величия канула в Лету, — сказала я, посмотрев на Шона.

— Это невозможно, ты сама знаешь, — ответил он.

— Тогда я буду следить за вашими семьями — следить до конца своей жизни, как потом будут следить мои дети и дети моих детей, не отрывая от него глаз, сказала я.

С-леди. Быть может, в этом и есть твоё предназначение, — спокойно ответил он.

Я вновь развернулась в сторону ворот, намереваясь встретиться со своей роднёй.

— Триса.

Я замерла, а затем повернулась к нему и очень серьёзно сказала:

— Ты сможешь прийти ко мне, когда искупишь долг своей семьи. Когда будет смыта кровь с имени вашего рода. Когда за деяние будет понесено наказание. Тогда ты сможешь прийти ко мне.

Шон некоторое время смотрел на меня, а затем катко печально улыбнулся краешком губ.

— На это могут потребоваться годы.

— Я буду ждать, — сказала я. Может, резче, чем нужно.

Шон вновь замолчал, напряжённо глядя в мои глаза, а потом резко подошёл и обнял моё лицо ладонями:

— Чтоб знала, чего ждать.

И он накрыл мои губы своими губами, целуя нежно словно прощаясь на долгое время…

Вот ведь чёрт, понесло меня со всеми этими эмоциями! Я запустила обе руки в его волосы и углубила поцелуй настолько, что самой стало жарко. Чтоб он знал, что стоит поторопиться — дети сами по себе не появляются.