Нина Лукинова - Два цвета неба

«Милые» создания посмотрели на нас огромными глазами, на мгновение, оторвавшись от еды, оскалив чудовищные зубы, с которых капают струйки крови, перемешивающиеся с гадостного цвета грязно- желтой слюной. На мгновение показалось, что они готовы разорвать меня в клочья, и невольно уцепляюсь за руку Дрейка, готового в любую минуту вздернуть автомат. Проследив за этим жестом, мантиды вернулись к прерванному процессу пожирания.

Видно, зрение у них на высоте, потому как чудовищные головы подняли абсолютно все монстры при нашем появлении. От дальнего конца станции отделилась самая жирная тварь, по размерам походящая на слона, медленно двигаясь в нашу сторону. Сердце на секунду сжалось, но исходящей от существа опасности, не чувствовалось. Захоти оно меня сейчас пристрелить, думаю, справилось бы даже с расстояния в несколько десятков метров. Оно только открыло вполне человеческий рот, чтобы заговорить, дойдя до середины станции, как раздался оглушительный скрежет опускаемых железных ворот, отделяющих другой туннель от станции. И начался второй круг Ада.

Богиня заливается диким смехом, открывая ворота туннеля, за которым скрывается ужас ночи― страшные монстры, ужасней которых не видел Севар с момента сотворения десять тысяч лет назад. Хуже только проклятые мантиды, продолжающие жить и размножаться вопреки всему. Теперь она покончит со всеми ними одним махом, свершив свою месть.

Пребывание в чужом теле, ощущение конечностей, возможность дотронуться руками до заветных предметов, именно коснуться, почувствовав твердость, воистину, настоящее драгоценное чудо. Но сегодняшняя месть еще слаще, еще радостнее и приятнее! Шесть сотен лет она желала поквитаться с монстром― ошибкой прошлого, из жалости, оставленной в живых, которая не согласилась преклонить колени перед своей Создательницей.

«С какой стати мои дети должны служить тебе, мертвой Машине? Мои Боги были живыми и отныне Севар― наша земля. Боги покинули своих чшеловек, и теперь вы ничто.»― сказала тогда Нана с усмешкой, до бешенства рассердив сошедшую к тому времени с ума Аналану. Как может тварь, созданная ей же в лаборатории, не подчиняться, посметь ослушаться приказа покинуть Город? ― «Никакая ты не Богиня, а лишь ее бледная тень!» ―прострекотало чудовище.

Последствия оказались ужасны. Аналана закрыла половину неба, поместив Севар в подобие непроницаемого купола, отделив облака и звезды в высшие слои атмосферы, тем самым усилив испепеляющий жар солнца. Без дождей почва превратилась в сухой песок меньше, чем за десятилетие. Иссыхающие моря и реки не могли наполниться под жарким солнцем, мельчая с каждым годом. Подземные источники истощили себя настолько, что запасов катастрофически не хватало.

Гибель постучалась на порог громом в ушах. Люди умирали тысячами, унося с собой живительный Огонь Веры― символа вечного могущества Богов. К сожалению, когда волну безумной ярости сменило понимание происходящего, оказалось поздно. Ядерная зима плавно перетекла в иссушенную пустошь, которая грозила никогда не закончиться. Но ужас ситуации оказался даже не в этом. Источники Силы иссякали без постоянной подпитки, и вместо двух сохранившихся небесно- голубых факела, виденных с любой точки огромного Севара, осталось лишь два крошечных огонька. А Силы все исправить уже не было. Надо было поддержать собственное существование за счет людей, верящих, что в древних Городах спрятаны несметные сокровища, используя души, как батарейки.

Аналана забыла главное правило, первый постулат Фабрики Душ, выработанный еще на заре времен, когда только начали появляться первые миры и Боги. Решение Бога непоколебимо и бесповоротно, ответственность за поступки несет только он сам, поэтому двадцать раз подумай, в какую сторону чихнуть или пернуть.

Постепенно Севар отошел от границы гибели, худо- бедно поддерживаясь на имеющихся ресурсах, к тому же всегда была надежда на приходящих, что хоть одна сможет преодолеть страх и ужас, доказать, что действительно способна. Для этого потребовалась долгая тысяча лет. И вот теперь, когда Богиня была так близко к возрождению, все вновь пошло наперекосяк. В этой ситуации остается только импровизировать.

Чтобы хоть чем-то убить скопившееся время, Аналана возобновила любимое когда-то занятие― эксперименты, выведение новых видов. Конечно, туннели метро не лучшее место для подобного хобби, и работать приходится с весьма ограниченным материалом― крысами, червями, теми же мантидами, пойманными на поверхности, и конечно людьми. Желая вывести новую армию суперсолдат, она не останавливалась ни перед чем. Слова «этика» и «гуманность» для нее стали пустым звуком, окончательно покинув лексикон, сменившись садистским интересом ученого. Вдобавок, она была твердо уверена, что раз получилось создать армию менктеров, полулюдей― полуживотных, обладающих сознанием, то выйдет и сейчас. В сохранившихся лабораториях лучшие умы, которых можно было найти в разрушенном Севаре, создавали чудовищных тварей под дистанционным командованием Машины и Голоса, который не давал ей окончательно свихнуться. У Севара вновь было два Бога, только механических.