Нина Лукинова - Два цвета неба

― Не надо огненной геенны, пожалуйста! ― восклицаю я. Пауза секундного затишья, а затем громовой смех пронзает тишину. Смеются все, кроме Дарена, испепеляющего меня холодным пристальным взглядом. Не пойму, что их так рассмешило, моя просьба или умоляющий тон. Злые, глумливые Боги, играют в свои жестокие игры, наслаждаясь человеческим страхом. Чувствую себя мышью, загнанную в клетку с тиграми. Острые когти схватили за тонкий хвост, подвесив вниз головой, сильные лапы швыряют из стороны в сторону, как мячик для пинг-понга, надеясь сбить семенящую лапками добычу. Я нужна, пока забавляю их, пока не надоем, а что дальше? Не хочу в огненную геенну, но и быть цирковой мышкой не намерена!

Злость закипает внутри пропорционально громкости их смеха, от которого слегка сотрясаются белоснежные стены Дворца и противно дребезжат стекла под потолком, грозя просыпаться дождем мельчайших осколков. Дарен продолжает неотрывно смотреть на меня, что-то есть в его глазах, помимо холода… интерес? Словно он выжидает, как хищник на охоте, играет с загнанной косулей. Почему он не остановит их? Куда подевались галантность и манеры? И тут в голове, подобно яркой вспышке среди темноты, раздается теплый мягкий баритон.

«Прекрасная игра, Налана! Просто блестяще! Ты заслуживаешь «Оскара»! С другой стороны, ты перестаралась. Невозможно настолько поглупеть всего за тысячу лет!» ― говорит в моей голове голос Дарена, пока голубые глаза приковывают к себе взгляд.

«Что вы от меня хотите?» ― также мысленно спрашиваю я под непрекращающийся смех, чувствуя, как ярость подступает к горлу.

«Вопрос в другом, что хочешь ты? Либо, ты действительно ничего не помнишь, либо ведешь свою игру, к чему я больше склоняюсь. Налана, мне можно верить», ― доверительно говорит он, прерывая контакт. Злость накатывает с новой силой. Понимание медленно уплывает из помутившегося разума. От этих людей, или существ зависит моя жизнь, дальнейшая судьба. По всем правилам выживания, попадая в опасную близость от голодных хищников, нужно сидеть тихо, как мышка, не издавая ни звука, ни шороха, или притвориться мертвой. Вот только я никогда не была мышкой, и не собираюсь ей становиться даже на Фабрике Душ. Жалкий человечек в окружении Богов тоже может показать когти! Не в силах больше выносить их издевательский смех, резко вскакиваю на ноги, ударяя кулаками по мраморной столешнице с такой силой, что костяшкам становится больно, но сдерживаю гримасу поджатием губ в кривую усмешку, старая привычка, сколько себя помню.

― Прекратите! ― громко реву я, срывая голосовые связки, искря глазами не хуже перегруженного энергией трансформатора. Шесть пар глаз вновь устремились в мою сторону дулами автоматов в стане врага. Прервав их безудержное веселье, замечаю в разноцветных радужках истинные эмоции, вызванные столь дерзкой неожиданностью. Изумление, восхищение, испуг, ненависть, презрение и… радость. Дарена последнего коснулся мой блуждающий взгляд, но затуманенный пеленой мозг не предал этому значения, а зря! Сколько проблем можно было бы избежать, запомни я эту незначительную сценку, когда простая смертная смогла вывести великих всемогущих Богов одним стремительным порывом. ― Прекратите ржать, как бешеные кони! — продолжаю я. Еще секунда и у самой от ярости вздыбится пена на губах. ― Думаете, раз вы Боги, имеете право надо мной смеяться? ― гневно выкрикиваю я, чувствуя, как задрожали стены с новой силой, а арочные окна над потолком напоминают трясущуюся на воде рябь. ― Да, я умерла, да, попала сюда, в ваш идеальный мир! И да, вам это не нравится, но это не повод унижать меня! ― выпаливаю я на одном дыхании, ожидая реакции. ― Если не хотите отвечать на мои вопросы, то к чему маните, как голодную собаку костью? Я ничего не знаю, не помню, кроме своей жизни, не знаю, кто такой Люцион! ― голос предательски срывается на истерику. ― Если думаете, что я мечтала оказаться здесь, то глубоко заблуждаетесь! ― предательские слезы готовы скатиться по щекам с силой Ниагарского водопада. Боль, обида, страх, унижение превратились в огромный снежный ком черного цвета, лавиной разрывающий грудь, и только неимоверным усилием воли я смогла сдержать себя в руках, не дать им нового повода для насмешек. — Я не знаю, как попала сюда,…― тихо заканчиваю пламенную речь, устало плюхаясь в кресло. Показалось, или тигр на каменной спинке издал тихий рык? Неважно, не хочу думать…

Гробовое молчание повисло в белоснежной пустоте холодного круглого зала, самое тягостное из всех возможных состояний бытия. Повиснув на опасной высоте, оно напоминает тугую склизкую пленку, лишающую кислорода. Нужно пробить, но никто не хочет пачкаться. Боги невольно потупили глаза, опять же все, кроме Дарена. Пройдясь по ним скользким взглядом, останавливаюсь на черноволосом мужчине, улыбающимся одними губами в нечитаемом выражении. Самодовольство? Нет! Стыд? Тоже не то… Тщательно скрытая радость, он доволен моей реакцией, словно ждал ее как глоток свежего воздуха. Еще одна игра, правил которой я не понимаю.