Ненси Верайн - Меч Бури

– Вон там ты найдешь сколько угодно и какого угодно оружия – вон там, в том коридоре. Иди вооружайся и побыстрее возвращайся сюда, ко мне.

– Но когда Лавим устремился в коридор, Станах неожиданно схватил его за воротник: – Подожди. А какое оружие у Тьорла и у этих двоих, что пришли с ним?

– У Финна и Кема – луки и мечи. Тьорл потерял свой лук в трясине…

– Покажешь им, где оружие. И не мешкай! Станах понимал: сейчас нужно все хорошо и быстро обдумать. Защитников Хорнфела стало больше, но у Рилгара воинов все равно во много раз больше. Станах холодно улыбнулся. «Но теперь у нас есть лучники. А это в бою что-то да значит».

Своей забинтованной правой рукой он коснулся локтя Кельды.

– Лит хваер, пожалуйста, позови сюда Тьорла и… – Станах запнулся, вдруг подумав, что он говорит недостаточно убедительно.

Хорнфел кивнул Кельде:

– Келье дтха, когда ты сделаешь то, о чем просит Станах, передай Финну мое приглашение в Торбардин. Скажи ему, что мне очень нужны хорошие лучники и я буду очень благодарен ему, если он приведет своих людей сюда. Кельда послушно кивнула и убежала…

– Станах, – сказал Хорнфел, посмотрев на молодого гнома, – если я сегодня умру, то уж во всяком случае не как крыса в норе.

– Нам сейчас дорог каждый меч, тан Хорнфел, и, уж конечно, твой – не в последнюю очередь.

Станах повернулся и громким шепотом изложил свой план всем, кто был в караулке, а собрались уже все.

Со стороны нападающих все стихло, слышно было только позвякивание кольчуг и мечей.

Приказ Рилгара «В атаку!» прозвучал холодно, словно голос самой зимы.

Станах поднял меч и прошептал молитву:

– Реоркс, молю тебя, пожалуйста, спаси нас…

Два лучника, Финн и Кембал, уселись на древнем механизме ворот, достать их мечами было нельзя, а стреляли они так быстро, что, казалось, весь воздух состоит из одних только стрел. Кельда даже забеспокоилась: что лучше – получить ли удар мечом в грудь от противника или стрелу в спину от своего же лучника?!

Еще более опасными были стрелы арбалета, которым вооружился Тьорл, – они с визгом мелькали в воздухе. И каждый раз эхом визга арбалетной стрелы отзывался предсмертный стон кого-либо из нападавших.

Хаук понял опасения Кельды.

– Не бойся, Кельда. Они не попадут в тебя, стрелять метко во врага – это их дело. Твое дело – остаться живой.

Он хотел еще что-то добавить, но времени на разговоры не было. Хаук яростно вступил в бой.

Кельда сражалась не лучше, чем в предыдущем бою, но, пожалуй, с большей яростью.

Не нужно было быть воином и мужчиной, чтобы понять: они в ловушке. За их спинами не было ничего, кроме горящей долины, да и та – на тысячу футов ниже пещеры.

Сразу два одетых в черно-серебряную форму стража напали на Кельду слева и справа. Она успела вонзить нож в горло одного и ударить другого носком ботинка в колено. Кровь была повсюду, она дымилась на лезвии ее ножа и текла по пальцам.

Кто-то – ей показалось, Лавим – крикнул, чтобы она пригнулась; Кельда хотела пригнуться, но поскользнулась и упала на залитый кровью пол. Рядом с ней стоял на одном колене тейварец и целился из арбалета в Хорнфела.

– Негодяй! – отчаянно завопила она, бросилась на гнома сзади и вонзила ему нож между лопаток.

Предсмертный вопль тейварца заставил ее вздрогнуть.

Снова предупреждающе крикнул Лавим – и в дюйме от ее головы пролетел нож.

Кельда услышала чей-то ужасный стон и обернулась.

О, ну зачем, зачем она обернулась?!

В поясницу вонзился нож, и острая боль тотчас пронзила все тело; тошнота подкатила к самому горлу, в глазах потемнело.

Она почувствовала, что быстро слабеет, потом – откуда-то издалека – услышала, что кто-то позвал ее по имени.

У нее не было уже не только сил, чтобы освободиться от навалившейся на нее тяжести, но и дыхания, чтобы ответить на зов.

Она слышала скрежет стали, ударившейся о кость.

Это ее ударили? Ее?

Она не знала… Боли не было… До тех пор, пока клинок не выдернули из раны. Тогда она осознала, что ударили ее.

И – потеряла сознание.

Предсмертные крики мрачным эхом отдавались в душе Хаука. Бешеная ярость овладела им, он молча бросался на врагов и убивал, убивал, убивал… как будто это могло принести ему утешение. Те, кто пал от его меча, могли бы считать, что им еще повезло, если перед смертью они не видели его глаз…

– Кельда! – закричал кто-то неподалеку.' Хаук выдернул меч из живота очередного тейварца.

– Кельда!

Она лежала на залитом кровью полу лицом вниз; ее левая рука была подвернута, а правая откинута в сторону, будто просила помощи или поддержки. Возле нее лицом вверх лежал мертвый тейварец. Две стрелы торчали из его» тела: одна пробила ему грудь, другая – горло;