Кицунэ Миято: Всё было совсем не так

— Смотри, Саске! — я подпрыгнул и метнул кунаи в три мишени.

Они попали точно в яблочко. Лицо Учиха утратило свою невозмутимость, даже рот чуть приоткрылся, я еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Последний кунай я бросил в ту мишень, в которую бросал Саске и выбил его кунай заняв центр. Он даже глаза протёр и громко сказал на каком–то странном языке:

— O–fi–get!

На следующий день я продемонстрировал на практическом занятии в Академии навыки метания кунаев и сюрекенов. Одноклассники чуток охренели. Привыкли уже к тому, что я неудачник, расслабили булки. Не хотел ничего говорить, а быть типа как Учиха, гордым и неприступным, но горло сдавило, и я во всеуслышание заявил, что собираюсь стать Хокаге.

Да, блин, уже тридцать восьмую жизнь собираюсь! Задолбало! Собираюсь, собираюсь, да всё не высобираюсь! Как же меня бесит эта предопределённость, только я обрадовался, что всё меняется, как — на тебе! — напомнили. Мой друг на мою реплику никак не отреагировал, как будто ничего другого от меня не ожидал, и мне стало полегче.

Надо мной все начали смеяться, кроме Саске, которого, казалось, одноклассники лишь раздражали, и Хинаты, потому что она никогда надо мной не смеялась. Но остальные просто ржали, особенно старался Инузука Киба, терпеть его не могу, ничем меня не лучше, такой же обалдуй, вообще–то, а вечно меня цепляет.

— Наш дурачок научился метать кунаи и сразу возомнил себя Хокаге? — под смех одноклассников стал дразнить меня Инузука.

Я хотел ему врезать, но, как назло, споткнулся о собственную ногу. Смех стал ещё громче, мне было стыдно из–за Саске, вдруг он подумает, что связался с каким–то неудачником. Но и споткнулся я неспроста, опять эти «кукловоды» постарались. Видимо, остаётся мне, как и во всех других жизнях, быть посмешищем в классе. Я поднялся и сам засмеялся, как я обычно делаю. Но уж будь уверен, Инузука, на экзамене чунина я тебя не пощажу, уделаю так, что тебя родной Акамару не узнает.

Учиха куда–то ушёл после учёбы, а я побродил по деревне. Гневные взгляды, шепотки в спину, пара камней, брошенных несколькими женщинами, нет, ничего не изменилось. Люди, которым я докажу, что достоин лучшего отношения, пусть им всем будет стыдно в тридцать восьмой раз!

Вспомнив про Инузуку и его насмешки, я прокрался до его дома и написал на стене напротив окна его комнаты: «Инузука Киба — долбоёб». Коротко, ёмко и всем всё понятно. Когда изучу пару техник, можно будет поприкалываться над этим придурком более основательно, а пока только простые методы «мсти».

Весьма довольный собой, я отправился к особняку.

— Мито–сан, я пришёл! — поприветствовал я с порога домоправительницу, когда вечером вернулся. С этой женщиной мы подружились, Саске посоветовал мне больше хвалить её стряпню, и я старался. Всё таки несмотря на мой общий суммарный возраст, иногда я совершенно не понимаю, как и что мне делать в некоторых ситуациях. Но совет, кажется, сработал…

— Наруто, мой руки, молодой господин уже перекусил и сказал накормить тебя.

— А где Саске? — удивился я, хотя понятно, что он не обязан ходить за мной за ручку и отчитываться, куда пошёл, но последние две недели мы с ним были просто не разлей вода.

— Вроде бы в клановую библиотеку пошёл, — неуверенно сказала Мито–сан, накрывая стол для меня. Передо мной поставили миску с бульоном, ломтиками курицы и чего–то ещё, я сделал пробу и довольно промычал.

— Вкусно? — спросила Мито–сан.

— Что это? Вкуснее этого супа я не пробовал за всю свою недолгую жизнь!

— Скажешь тоже, — Мито–сан чуть покраснела и махнула на меня рукой. — Простой мисо–суп с курицей и тофу.

Я заработал ложкой, показывая, как мне нравится, мисо действительно был очень вкусным, а я очень голодным, потому мне домоправительница еще потом добавки положила. После я в одиночестве потренировался в метании сюрикенов, пытаясь повторить подвиг с символом Конохи, но у меня он немного кривоватый выходил и раза в три медленней, чем у Учиха. Хотя к концу тренировки мне удалось завершить символ из двадцати кунаев всего за три минуты.

Саске вернулся, когда уже пора было ложиться спать. Хотел рассказать мне историю на ночь, но я спросил:

— Слушай, а ты вчера слово такое сказал «O–fi–get», что это за язык?

— Эм… — замялся он, но всё же ответил. — Это один из секретных языков нашего клана. Хочешь, и тебя научу? Мы точно будем с тобой в одной команде, поэтому хорошо, если у нас будет свой секретный язык.