Кицунэ Миято - Игра по фальшивым нотам

— Я… Да… — Патрик был готов сгореть от стыда за свои мысли. Это его брат! Пусть они и не очень–то похожи, но, может быть, кузен или сводный. — Можно просто Патрик.

— Тогда зовите меня Гарри, — снова улыбнулся брат Норта.

Старший Салливан посмотрел на него долгим взглядом, от которого Патрику стало немного не по себе, а затем поставил перед ним тарелку и вручил приборы.

15 февраля, 2010 г.

Шотландия, Милнгави, дом Норта Салливана

Гарри был счастлив отвлечься от своих проблем и рад, что в гости к Снейпу, точнее, к Норту, как он тут же мысленно себя поправил, нагрянул этот самый Патрик. Гарри не умел читать мысли, как легилименты, но уроки выживания в его сумасшедшем мире не прошли для него зря. Сиротские инстинкты, позволяющие распознать чувства и намерения окружающих, с самого детства не раз спасали его из передряг, которые подкидывала жизнь, или Дамблдор, если верить выводам его «старшего брата».

Патрик был не опасен. По той причине, что смог войти. Он сам видел, как Снейп, то есть Норт, накладывал невербальное заклинание, запирая дверь. А значит, у этого забавного малого в лёгком подпитии не было недобрых намерений, и тот искренне считал, что имеет право зайти в дом волшебника.

Приятной наружности молодой мужчина выглядел примерно на тот же возраст, что и он: «после двадцати пяти и до тридцати». Чуть выше среднего роста, подтянут, со скуластым лицом и слегка оттопыренными ушами. Не слишком короткие тёмно–каштановые волосы были зачёсаны назад, открывая ровный высокий лоб. Самыми его яркими чертами были очень выразительные брови и серо–голубые глаза, в которых Гарри увидел целую гамму чувств: удивление, грусть и растущее отчаяние. Особенно когда Снейп холодно назвал незваного гостя «мистером Робертсоном».

Гарри и так было неудобно, а тут он ощутил себя виноватым ещё и перед Патриком, как впоследствии тот представился. Поэтому он предпочёл сразу расставить все точки над «i» и почувствовал волну облегчения и радости от молодого человека, который был явно не чужим для его «брата Норта». Сам Норт промолчал, но атмосфера разрядилась. Гарри подумал, что, возможно, Северус Снейп не хотел, чтобы он узнал или осудил его предпочтения в выборе партнёра, но ему было всё равно.

Он был слишком измотан, на него навалилось столько проблем, что ориентация бывшего профессора, а теперь «родного брата» мало его интересовала. Во время учёбы в Хогвартсе ходили слухи о том, что представители магического общества бисексуальны, это как–то связано с энергетикой и, возможно, с тем, что волшебниц вообще рождалось намного меньше, чем волшебников. Если взять ту же семью Уизли — из семерых всего одна девочка.

Воспоминания о Джинни заставили Гарри снова вернуться к мыслям о подмене своей личности. Он теперь даже не имеет права на свою фамилию и на своё лицо, и кто–то другой живёт за Героя. И если быть до конца откровенным с самим собой, пусть Гарри и пугала неизвестность, но одновременно он радовался, что сможет снять с себя ответственность за всю магическую Британию, что люди будут воспринимать его не как символ, а как человека и личность — по крайней мере, он на это надеялся.

Ему было почти тридцать лет, двенадцать из которых он пролежал в коме, но тот же Сириус ещё больше времени провёл в Азкабане, что было куда хуже. Гарри передёрнуло. С этой стороны — двенадцать лет, как один миг, показались ему более привлекательными.

— Так, Гарри, вы… Болели? Простите, но Норт почти ничего о вас не рассказывал, — спросил Патрик, нарушив молчаливое поглощение пищи.

Гарри хмыкнул на это «почти ничего» и приподнял бровь, мысленно транслируя профессору, что тому отвечать, чтобы он не запорол какой–нибудь хитрый план или их легенду.

— Мой брат очень давно болел, — понял его послание Норт. — Задолго до того, как мы с тобой познакомились. Это — дела семейные, так что…

— Так ты ездил навещать Гарри? — выдал догадку Патрик. — Трижды в неделю? — вырвался у него вопрос. Парень явно испытывал смущение, которое выдали кончики покрасневших ушей и зарумянившиеся скулы.

— Я был без сознания, но всё равно, со стороны Норта было очень мило приезжать в больницу, чтобы проведать меня, — сказал Гарри, с удивлением увидев промелькнувшие в чёрных глазах сожаление и вину. — Прости, Норт, я неудачно шучу, ты — самый лучший брат на свете.

— Мне надо загнать машину в гараж, — помолчав, ответил Снейп, отодвигая тарелку с недоеденным ужином и вставая из–за стола.