Кицунэ Миято: Настаивать два часа и принимать после победы

Северус кивнул и разочарованно выдохнул. Он забыл, что парень наследовал Сириусу, Лорд Блэк… Шансы, что у Хогвартса всё же появится штатный артефактор, таяли как первый снег.

Поттер ел с аппетитом, но очень аккуратно, и Северус видел в появившихся изысканных манерах гриффиндорца дрессуру Малфоев. У самого же Северуса аппетита не было, а вкус сочной отбивной почти не чувствовался. Было странно волноваться перед Поттером, который слишком загадочно улыбался. А ещё принёс целую стопку исчирканных пергаментов, которая сейчас притягивала взгляд.

Они закончили с приёмом пищи, и Трикси, не появляясь, всё убрал со стола.

Северус не верил своим ушам и еле сдерживался, чтобы не начать глупо ухмыляться. Поттер практически сам попросился «на какую–то должность в Хогвартсе»! Просто потрясающе! А ещё довольно толково набросал план мероприятий по восстановлению замка. В ближайший месяц планировалось устранить самые большие «дыры», которые сильно мешали учебному процессу и травмировали детей — ненавистные Северусу лестницы, которые с каждым годом становятся всё более непредсказуемыми. Не помогают ни расписания, ни предупреждения, ни даже окраска имеющих обыкновение исчезать ступеней. Система артефактов, которые должны защищать обитателей Замка от возможных нападений внутри — дети и преподаватели в лестничном порядке лучше ориентируются, чем любой новичок — безобразно сбоила и менялась чуть ли не каждый месяц. Старосты жаловались, преподаватели зачастую должны были сопровождать свои классы от кабинета до кабинета, «замораживая» пути следования, младшекурсники попадали в больничное крыло.

«С начала учебного года я выбью в Попечительском Совете ставку штатного артефактора, — сообщил он Поттеру. — Зарплата — двенадцать тысяч галлеонов в год. И благодаря тому, что Хогвартс — учебное заведение, налоговые отчисления будут составлять всего 21 % вместо положенных 35 %. Я не буду против, если Вы будете брать заказы в частном порядке, если это не будет мешать Вашей работе на школу».

— Позволите подключить мне собственный камин? — уточнил Поттер.

«Да, конечно. Многие камины не подключены в связи с общим упадком Замка. Или перестали работать. Сейчас во всём Хогвартсе подключены лишь камин Директора и камин декана Слизерина».

Они ещё долго обговаривали детали, попили кофе в пять часов. Поужинали в семь. Северус радовался приобретению так, словно изобрёл новое зелье. Руки чесались, так хотелось, чтобы Мастер артефактор уже чего–нибудь начал делать. Это было интересно ему и с точки зрения образования, и как весьма заинтересованному директору.

Магический контракт со школой ожидал своего часа. Поттер открыто улыбался и немного странно смотрел, но явно уже был готов к тому, чтобы всё подписать.

— Скажите, сэр, не будет ли слишком нагло с моей стороны, если сверх того, о чём мы договорились, у меня будут две… просьбы. Они довольно личные… Но мне бы хотелось, чтобы вы исполнили хотя бы одну из них, а лучше — обе, — сказал Поттер.

«Я готов выслушать эти просьбы, — написал Северус, — если они приемлемые и их исполнение возможно для меня, то я постараюсь их исполнить».

— То есть если вы сможете это сделать, то вы обещаете, что сделаете, сэр? — уточнил Поттер.

Северус кивнул, ломая голову, что же такого «личного» может попросить от него Герой.

— Э… Тогда я рассчитываю на вас, сэр. Знаю, что вы всегда держите своё слово, — снова улыбнулся тот, но его улыбка показалась Северусу слегка виноватой. — Извините, что лезу не в своё дело… Моя первая просьба, и только прошу не бросаться в меня проклятиями, она связана с вами. Я очень хочу, чтобы ваш голос вернулся. И мне кажется, что без него вы словно не вы, сэр, при всём моём уважении. Я хочу, чтобы вы пообещали мне сделать всё, чтобы вернуть свой голос. Есть же не только лечение волшебством, хотя Драко очень классный целитель, у магглов делают различные операции, это я от Драко слышал. Он даже проходил какую–то стажировку в хирургии в маггловской больнице и рассказывал мне, что много чего можно сделать не магическими методами, — затараторил Поттер, словно боялся, что он его перебьёт.

Эти слова всколыхнули какую–то едкую горечь в душе Северуса.

— Не хмурьтесь так, профессор, — Поттер поёрзал на кресле. — Я понимаю, что это может быть тяжело для вас… Не физически, а… морально. Я сам прошёл через… В общем, не хотелось ничего… Напишите уже что–нибудь, пожалуйста.