Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]

Что бы ты ни думал о ее политических способностях, эта девица, безусловно, знает, как заставить человека служить себе.

Он споткнулся и попытался восстановить равновесие; препятствие, о которое он споткнулся, уперлось рукой ему в бедро, чтобы придать устойчивости.

— Эй, следи за своими ножищами, — проворчал Бром О’Берин, — покуда ты не полетел кувырком и не испачкал пол.

Карлик обеспокоенно изучил взглядом глаза Рода, нашел то, что искал, где-то между зрачком и роговой оболочкой глаза, и удовлетворенно кивнул. Он взял Рода за рукав и, повернувшись, повел его вперед по коридору:

— Что ты получил от Катарины, Род Гэллоуглас?

— Получил от нее? — Род нахмурился, его глаза расфокусировались. — Ну, она взяла у меня вассальную присягу…

— А! — Бром кивнул, словно соболезнуя. — Чего еще ты мог просить, Род Гэллоуглас?

Род быстро покачал головой, широко открывая глаза. Чего еще, он, черт возьми, мог просить в любом случае? Чего, во имя неба, он ожидал? И с чего, во имя седьмой улыбки Цербера, он так ошалел? Челюсти его сжались, в нем поднимался мрачный гнев. Эта сука была для него ничто — просто пешка в Великой Игре, орудие, которое можно будет использовать для установления демократии. И какого черта он сердится? На это он тоже не имел права… Черт! Ему требовался объективный анализ.

— Векс!

Он хотел прошептать это, но у него вышел крик. Бром О’Берин поднял на него нахмуренный взгляд.

— Что за веке?

— Ненадежная зубчатая передача с шатунами, — сымпровизировал Род. Куда, в любом случае, делся этот проклятый робот? Затем он вспомнил. У Векса случился припадок.

Но Бром О’Берин остановился и изучал лицо Рода подозрительным взглядом.

— Что это за слова, Род Гэллоуглас? Что такое "зубчатая передача"? И что такое "шатун"?

Род сжал губы и мысленно сосчитал до десяти. Осторожней, парень, осторожней! Ты на краю! Ты же сорвешь дело!

Он встретил взгляд Брома.

— Зубчатая передача — это вьючный мул, используемый рыцарем для перевозки его доспехов и оружия, — пробурчал он. — А шатун — это полоумный оруженосец.

— Полоумный? — озадаченно нахмурился Бром.

— Ну, в некотором роде эксцентричный. В моем случае, это все складывается в коня.

— Коня? — уставился на него совершенно запутавшийся Бром.

— Да. Мой конь, Векс. Сумма и итог всего моего земного имущества и тыловая часть. А также единственная душа, ну, во всяком случае, создание, которому я могу поведать о своих неприятностях.

Бром уловил последнюю фразу и вцепился в нее со всей силой утопающего. Глаза его помягчели, он понимающе улыбнулся. — Ты теперь один из нас, Род Гэллоуглас, из тех немногих, кто стоит за королеву.

Род видел сочувствие в глазах Брома и гадал, что привязало деформированного маленького человечка к службе Катарине — и вдруг возненавидел Катарину за то, что она была из тех сук, которым нравится использовать людей. Он двинулся широким шагом по коридору. Бром перешел на бег, чтобы не отстать от него.

— Если я не ошибаюсь в своем суждении о человеке, — пробурчал сквозь зубы Род, — у королевы есть еще один друг в Доме Хлодвига, и все же она называет его своим врагом. Почему так, Бром? Просто потому, что он сын ее врага герцога Логайра?

Бром остановил его, уперевшись рукой в бедро, и с полуулыбкой заглянул в глаза Роду.

— Не врага, Род Гэллоуглас, а того, кого она искренне любит: ее дяди, кровного родственника, который дал ей приют и заботился о ней пять лет, пока ее отец укрощал мятежных северных лордишек.

Род медленно поднял голову, не отрывая взгляда от глаз Брома О’Берина.

— Она выбирает странные способы показывать свою любовь.

Бром кивнул. — Да, истинно крайне странные, и все же она несомненно любит их, и герцога и его сына Туана. С миг он смотрел в глаза Роду, не Говоря ни слова, потом повернулся и медленно зашагал по коридору. С минуту Род смотрел ему вслед, а потом пошел за ним.

— Эта повесть долгая и запутанная, — задумчиво произнес Бром, когда Род догнал его. — А конец и начало и ядро ее — Туан Логайр.

— Король нищих.

— Да, — тяжело кивнул Бром. — Лорд Дома Хлодвига.

— И тот, кто любит королеву?

— О, да! — Бром откинул Голову, закатив глаза кверху. — Тот, кто безусловно любит королеву, будь уверен, это он тебе скажет!

— Но ты ему не веришь?

Бром сцепил руки за спиной и затопал, опустив голову. — Он либо правдив, либо самый великолепный лжец, а если он лжец, то он научился этому очень быстро. В доме отца его обучали только правде. И все же он лорд Дома Хлодвига, тех, кто утверждает, что правителя следует выбирать, как был избран, по крайней мере по их словам, древний король Хлодвиг — с одобрения тех, кем он правил.