Ирина, Зиненко - Другая жизнь.

- Привет, - немного нервно сказала посторонясь девушка. - Рада, что живой. Опять.

- Значит я эгоистичная и непредсказуемая скотина, и плюс бессердечная зараза, - Кальваэс сделал шаг вперед, закрывая за собой дверь, - Которую ты снова собираешься попытаться убить, напав толпой, - один из когтей зацепил ворот ночной рубашки, в которую была одета Талисса, - Так? - асмодианин наклонился, чтобы быть чуть ближе к девушке.

- Я же написала, чтобы ты читал только второе! Переживала за тебя! - возмутилась резко растерявшая романтический настрой девушка. - А что-то не нравится в первом письме из перечисленного, тогда хватит пудрить мне мозги! То цветы, а то пропал! И между прочим убивала я тогда тебя за дело! Чтобы помнил как маленькие и слабые могут кусаться! И делала это я потеряв голову! А ты холодный, бессердечный и непредсказуемый! Хотя цветы шлешь очень красивые.... - резко сбавила тон девушка, почувствовав как легат нависает над ней. Сразу захотелось запустить руки в гриву и посмотреть как изменяется его лицо от приятных ощущений. Такой большой тигрик...

- Я пока еще не научился предсказывать собственную смерть, - ткань ночной рубашки тихо затрещала под когтями, а девушка оказалась прижатой спиной к стене, отходить дальше было некуда, - Как только научусь, буду сообщать заранее, - он хмыкнул, - Сегодня меня разрубят напополам, а может и четвертуют, поэтому меня не будет три недели, не теряй. Бред какой-то тебе не кажется?

Ругаться сразу расхотелось.

- Бедный тигрик, - искренне повторила свои мысли вслух Талисса, протягивая руку и гладя асмодианина по бакенбардам. - Ты пришел поругаться или просто пришел? Не злись за первое письмо, я просто боялась что я тебя больше не увижу. Непредсказуемый, самоуверенный, эгоистичный... асмодианин.

- Не злюсь, - Кальваэсь прищурился и наклонился совсем близко, касаясь губами шеи Талиссы. Когтистая рука перестала терзать ворот рубашки и переместилась на талию, - А пришел, - жаркое дыхание обожгло кожу, а когти кольнули спину, - Как ты думаешь?

- Я думаю, что скажу тебе то, что обычно говорю Балауре, - руки Талиссы обвились вокруг шеи легата, пока она трепетно вздохнула подаваясь к мужчине всем телом, - что хочешь ко мне в постель, идем я тебя вымою, лазающее неизвестно где пушистое создание!

На этом моменте Кальваэса несильно дернули за острое ухо пальцы девушки, а сама она постаралась выскользнуть из его рук.

- Вообще-то известно где, - фыркнул Кальваэс, отпуская девушку и следя как она исчезает за дверью ванной. Похоже что она всерьез намеревалась его помыть, но у асмодианина планы были немного другие. Подождав для верности пару минут, он зашел следом и, не слушая возмущений, закинул девушку на плечо и унес ее в спальню.

- Кальваэс! Каль! Ты нахальный, сволочный тип! Каль, ты неизвестно сколько пыли собрал на себя на своем байке! Каль!

Получив несильный шлепок по филейной части, плотно в данный момент обтянутое ночной рубашкой и сакраментальное "молчи, женщина", она извернувшись запустила пальцы в гриву на шее и затеребила мягкие пряди, хитро улыбаясь спросив: - А как насчет нежности?

Легат только прерывисто вздохнул и почти бегом одолел остающиеся ступеньки до второго этажа, почти кинув свою вредную добычу на кровать.

- Нежность будет. Потом. - пообещал он раздеваясь.

Рубашка Талиссы все таки не пережила этого визита.... А нежность после первого приступа страсти действительно потом была. И когти теперь совсем не мешались, и не было синяков, а укусы были ровно такими чтобы она стонала, но не от боли...

Утро началось по уже расписанному сценарию. Разворошенная постель, требовательный мявк Балауры под дверью и тихий посыл кошки голосом асмодианина. Правда попытка вылезти из под руки Кальваэса и пойти готовить завтрак успехом не увенчалась.

- Подождет, - проговорил он, притягивая девушку к себе. Кто именно подождет, кошка или завтрак он не уточнил, но ждать пришлось долго, часа полтора.

Талисса была счастлива. "Белогривенький" когда спал был вообще очаровашкой. Когда не царапался, не кусался и не язвил в бодрствующем состоянии тоже. - Котик, - ласково наглаживала его по загривку девушка, отчего подъем отложился еще ненадолго, а вниз девушка спустилась со счастливой, хоть и немного обалдевшей улыбкой.

Неторопливый завтрак, происходящий когда нормальные люди обедают, оказался прерван весьма забавным образом. В открытое окно кухни влетел звук обозначающий конец их расслабленному отдыху. Звонкий, полный восхищения голос Зайдира на заднем дворе произнес: