Ирина, Зиненко - Другая жизнь.

Когда асмодианин прыгнул, она забыла как дышать. Чувство защищенности испарилось, сменившись страхом круто перемешанным с восторгом от скорости и высоты. Но...

- Если опять выкинешь, то хоть объясни почему, без отсылки к своим эгоистичным желаниям, - это была бы сильная фраза, если бы голос так не дрожал, постепенно захватывая все тело.

- Второй раз это будет как минимум глупо, - негромко рассмеялся Кальваэс, - Я не люблю повторяться. Хотя... Что-нибудь из прошлого раза я бы все же повторил, - он опустил руки Талиссе на талию, чтобы ей было удобнее стоять, а ему шевелить крыльями, удерживая их в воздухе, - Расслабься, - проговорил он через несколько мгновений молчания, - Если начнешь падать, я поймаю тебя.

- О, повторение... Тогда, если будешь кусать, делай это нежнее. Не до синяков, - немного нервно рассмеялась она. - И держи меня крепче.

- Я постараюсь, - Талисса не видела, но почувствовала как темный улыбнулся, прежде чем шевельнуться, наклоняясь ближе. Руки на талии сжались сильнее, а шею сначала обожгло горячее дыхание, а потом кожу чуть прихватили клыки. Девушка чуть рвано вздохнула и, подняв руку, положила ее на шею асмодианину, прижимая его к себе. "Это не тот поцелуй которого я ждала" начала она внутренне хихикать, но факта того что это был он, несмотря на прикушенную кожу и чуть колющееся клыки, никто не отменял. Пальцы лежали как раз на мягких волосах гривы, которая ее так интересовала. "Мягкая, не шерсть, волосы". Белые пряди длинной примерно в ладонь нежно обвивались вокруг ее пальцев, пока она не удержавшись погладила его.

- Если ты опустишь пальцы ниже, то мне будет гораздо приятнее, - негромко проговорил Кальваэс, поворачивая девушку к себе и накрывая ее губы своими.

Как они попали в дом в Тольбасе, девушка не помнила почти совсем. Смутно вспоминалось падение, когда Кальваэс вдруг перестал взмахивать крыльями, и они повторили прошлый полет Талиссы в бездну, только уже вместе. Потом была вспышка телепорта, в который они влетели на полной скорости, раскрыв крылья почти над крышами Элизиума. А потом? Потом была долгая ночь, наполненная колкими прикосновениями когтей, горячим дыханием, волнами касающимся кожи, покрытой бисеринками пота, вскриками и никому не нужными и поэтому не сказанными словами.

Утро, а вернее уже день, неторопливо подбирающийся к своей середине, застал любовников в разворошенной кровати. Кальваэс спал и, похоже, в ближайшие часов десять, просыпаться не собирался. Свет с улицы, падающий через окно ему прямо в лицо, ему совершенно не мешал. Талисса долго лежала просто с закрытыми глазами, чему то довольно улыбаясь. Кальваэс спал на боку, спиной к ней и она сквозь сон постоянно чувствовала как мерно он дышит рядом, как чуть вздыхает сквозь сон. Только один раз хвост хлестнул ее по бедру, но легат что то недовольно пробормотал и перевернувшись на другой бок, продолжил спать почти не шевелясь. Она повернулась и пробежала пальцами по шелковистой гриве на спине. Это было волнительно. "Никогда не любила волосатых мужиков, но такой пушистик.... Как здоровый кот в постели. Только....". Только коты не вытворяют такое. Легату достался поцелуй, и зашторив окно, девушка немузыкально мурлыкая себе что то под нос пошла вниз.

Зая не было. И это было на данный момент хорошо. Талисса не была готова сейчас выслушивать никаких комментариев по поводу своей ночи и успеха красного белья, которое сейчас разорванными тряпочками валялось около кровати. "Я не спал трое суток" вспомнила она и прониклась очередным приступом нежности.

- Я ему ужин приготовлю. На завтрак, - с непередаваемой женской логикой сказала она ластящейся кошке, которая конечно любила Кальваэса когда он ее кормил, но была возмущена его присутствием на ее половине постели. Так что когда легат проснулся, с кухни вкусно тянуло запахом готовой еды, а голос Талиссы отчаянно фальшивя, но абсолютно счастливо напевал видно песню из ее мира:

- За степями горы, за горами море,

Люди-птицы с кожей цвета бронзы.

Ах, как я хотела б к ним взлететь на небо,

Чтоб украсть для нас кусочек солнца.

Вечный ветер над моей полуночной страной,

Ветер вертит снежные миры над головой.

И нет уж мочи год за годом ждать весны,

Впрочем, если хочешь, я возьму тебя в золотые сны...

Перелететь через столетия-ааа,

Перебежать через моря, йе-й-йе...

Чтоб для нас, любовь моя-ааа,

Украсть кусочек солнца[4]...

На сковороде зашкворчало мясо и страдальчески взвыла Балаура.