Pawn White - Серебряный поток(СИ)

"Что это? Какое-то заклятье? Магия энисов?"

Нет, это было нечто иное. Знакомое, но... иное. Фест силился вспомнить, где и когда он ощущал нечто подобное, но чувство тревоги заглушало его способность сконцентрироваться и напрячь память.

Фест огляделся. Он не чувствовал угрозы, которая могла бы исходить из леса. Океан хотя и выглядел неспокойным, в нем не было ничего нового. Небо над его головой было чистым - ни птиц, ни силуэтов энисов с огромными раскинутыми крыльями.

Еретик и его флан были совершенно одни на берегу океана Мертвых. Но вместе с этим Фест чувствовал чье-то присутствие.

Вокруг возвышались огромные скалы, и Фест нутром чувствовал, что источник этого скрытой мощи скрыт среди них. Ему следовало соблюдать максимальную осторожность.

"Кто может скрываться здесь?"

Осторожно ступая, Фест отправился дальше, и давнее, позабытое чувство лишь усиливалось с каждым новым шагом.

"Я внутри какой-то мощной ауры", понял он. Осталось лишь понять, что источает ее, и по возможности миновать источник как можно быстрее. Фест чувствовал, что именно здесь и сейчас ему угрожает смертельная опасность.

В предельной собранности и напряжении, готовый применить одно из самых страшных и доступных его силе заклятий, Фест шел все дальше и дальше. Он чувствовал, как напряжение растет, как едва ли не вибрируют магические кольца на его пальцах, готовые выпустить, усилить и придать форму той силе, которую нес в себе Еретик, готовый спустить ее но все, что будет представлять угрозу. Он преодолел с три сотни метров с тех самых пор, как вступил в поле действия могущественной ауры, когда достиг высоких скал, обступающих небольшой участок берега. Здесь концентрация чужой силы достигла своего пика, и Фест, проходя мимо скал, увидел то, что тревожило его сознание последние несколько минут.

Высокие камни возвышались подобно столбам, окружая большой и закрытый участок. Волны накатывали на песок, но уже не с той силой, лишь орошая и впитываясь в него с едва слышным шипением. Здесь Фест увидел несколько фигур, которые потрясли его разум и сердце. Он вспомнил, кто мог источать подобную силу, и осознание это пришло в него столь запоздало, что страх на какой-то миг поразил все его существо - страх, который он не испытывал еще никогда в своей жизни.

Перед ним, на невиданном, чудовищном существе ростом с двух человек, восседала массивная человеческая фигура, закутанная в пепельно-серые одежды. Длинные и широкие рукава скрывали его руки; Фест не видел даже ног незнакомца. Лишь под сумраком глубокого капюшона он видел раскосые горящие насыщенно-лиловым огнем глаза. Монстр, на котором восседал этот всадник, больше походил на оживший труп. С длинным стройными ногами, длинной и гибкой шеей, которая заканчивалась круглой, зубастой пастью, лишенное глаз или ушей, существо было наполнено неестественной грацией и силой. Его серая кожа была гладкой и скользкой на вид, кончик длинного хвоста постоянно находился в движении.

Рядом с всадником стоял высокий и могучий воин, облаченный в легкие доспехи и черные длиннополые одежды. Его рука уверенно сжимала огромных размеров копье, чей наконечник сиял серебром на тусклом свету пасмурного дня, длинный плащ стелился за его спиной, лицо воителя было скрыто под шарфом, и лишь лиловые глаза пристально смотрели на незваного гостя.

Чуть позади всадника и воителя возвышалась огромная тварь, от вида которой у Феста перехватило дыхание. Чудовище сидело, поджав задние лапы и упершись в песок передними в сырой песок. Его массивная голова имела три разных морды, зубастых и источающих смертоносное дыхание. Темно-зеленый пар струился между стиснутых клыков. Кожа чудовища была прозрачной, и Фест даже на расстоянии видел, как под ней пульсирует плоть и вены.

Чуть в стороне, почти незаметная на фоне этих величественных существ, виднелась четвертая фигура. Одетая в длиннополое черно-белое одеяние жрицы уже исчезнувшего культа, держащая в руке длинный посох с причудливым навершием, которое Фест узнал - символ светила, символ культа! - эта женщина не казалась ни старой, ни молодой. На ее прекрасном, бледном, как снег, лице, застыла сама вечность - и лишь яркие лиловые глаза, смотрящие на Феста с кротостью сказали и вежливым почтением, сказали ему все.

"Это они".

Сердце Феста гулко ухнуло в груди и застучало где-то под подбородком. Его ужас все еще был силен, но теперь он уступал перед восторгом, смешанным с волнением.