Надежда Кузьмина: Пара не пара - парень не парень

Вот же накликала я себе перемен! И на голову, и на остальные части тела…

Но — стиснула зубы — смиряться не собираюсь, не знает ещё этот герцог, с кем связался! Я этому гаду длани загребущие повыкручу…

— Эль, не сопи так! Тебе положено дышать на ладан. Да, не дёргайся, сейчас водичкой на тебя побрызгаю, будет вроде как пот.

— Только осторожнее, чтоб белила не поплыли, — забеспокоилась я.

— Скорбь, скорбь на лице изобразить не забудь! И глаз не открывай! О, кто-то вроде пришёл.

Ну да, вдали тоненько зазвенел дверной колокольчик.

— Эль, зажмурься! — скомандовала шёпотом тётя, услышав приближающиеся шаги. — И молчи, что бы ни происходило! Дыши часто и неглубоко, помнишь?

— Поняла! — зашипела в ответ, сжав — самообладания не хватало — под одеялом кулаки так, что ногти впились в ладони.

Хлопнула дверь. Я замерла.

— И где ваша больная? — раздался безжизненный голос, знакомый по событиям вчерашнего злополучного дня.

Герцог! Надо же, сам явился, на добычу посмотреть. Небесный Владыка и Девы-Заступницы, что делать-то?

Я до последнего момента уговаривала себя, надеялась, что тётя Анель что-то неверно поняла, ведь не может же быть так — уронил случайно таз и вся жизнь кувырком! Но, похоже, может.

Шаги — кажется, вошедших было двое — смолкли. Где-то совсем рядом громко недовольно хмыкнули и приказали:

— Занавески раздвиньте!

— Не-ельзя-с занавески, — послышался чуть блеющий голос доктора Летира. — От яркого света возникает возбуждение, способное привести к припадку, который, от периферической нервной системы перейдя по позвоночному столбу к центральной и затронув мозжечок, перекинется на лобные доли, отвечающие за разум больной…

— Девы-Заступницы, — запричитала тётя, — ваша светлость, простите бедное дитя неразумное, сами видите, как она страдает и мучается! Под утро такой жар был, что думала, теряем мы её…

— Ваше дитя меня вчера чуть не прибило! — голос был бесцветным и одновременно ехидным. — Ладно, не трогайте шторы, раз на свету у вашей «деточки» ум за разум заходит. Проверим по-другому…

Хорошо, что я держала кулаки сжатыми так, что было больно. Иначе б точно дёрнулась, когда внезапно под нос сунули жутко вонючую и едкую нюхательную соль. Но как-то же я должна среагировать? А как? Ну, быстро, быстро, соображай! Чуть дёрнула головой, слабо застонала и впилась ногтями в ладони так, что глаза непритворно набухли слезами. Мотнула головой ещё раз — и почувствовала, как по щеке покатилась слезинка. Ой, а она белила не смоет?

Снова послышалось недовольное «Хм!», а потом — после недолгого молчания — герцог сообщил:

— Даю три дня. Делайте что хотите, но к этому моменту девица должна быть в состоянии проследовать из Меровена в Кентар, где находится моя резиденция. А вы… — Возникла тяжёлая пауза, словно герцог кого-то глазами буравил. Это он к кому обратился? К доктору или к тёте? — … когда подпишете бумаги о передаче опекунства?

К тёте. Может, приоткрыть один глаз, посмотреть? Нет, удержусь, опасно.

— После того, как Эль придёт в себя. Я должна сказать ей всё сама. А если она умрёт от горячки — сами же видите, в каком девочка состоянии! — то и подписывать ничего не стану! — Голос тёти звучал решительно. — Так что дайте возможность лечить ребёнка как следует.

Снова наступило молчание. Наверное, сейчас герцог прокручивает в голове, как можно надавить на тётю. Ответ — никак. Её на том балконе не было.

— Хорошо. Я пробуду в Меровене неделю. Даю вам пять дней, леди Эл’Сиран.

— Благодарю за милосердие, ваша светлость!

Зашуршали юбки, похоже, тётя присела в низком реверансе.

Когда тяжело хлопнула дверь, я поняла, что всё это время почти не дышала.

— Молодец, что выдержала и не стала подглядывать, — выдохнула тётя через минуту. — Он отвернулся, но встал так, чтобы наблюдать за тобой через зеркало.

Девы-Заступницы, во что я влипла?

Через полчаса доктор Летир, навыписывавший лекарств и сочинивший мудрёный диагноз, грозивший мне эпилептическими припадками, буде недолечусь, удалился. Кстати, добрый старичок своими глазами видел полёт моего таза и, подхихикивая, искренне негодовал, не понимая, как такое вот курьёзное недоразумение можно счесть покушением. Вот так и можно, если покушавшаяся — девица при большом приданом.

Не успел уйти доктор — как пожаловал нотариус, господин Вельемир. Также бывший дядин друг, которому, как считала тётя, можно верить.

Совещание по поводу моего имущества и того, как его уберечь от загребущих Дланей, длилось почти три часа.