Терри Пратчетт: Маленький свободный народец

Табличка возле первой площадки, к которой подошла Тиффани, гласила:

Тиффани пошла дальше, не дочитав до конца. Возможно, этот учитель и разбирался в материках, но ему не помешала бы помощь его соседа по лагерю:

Парусиновая ограда следующей площадки была украшена историческими сценами — преобладали короли, отсекающие друг другу головы, и прочие важные события в том же роде. Учитель возле площадки щеголял в видавшем виды красном балахоне с кроличьей оторочкой и старой шляпе с множеством заткнутых за высокую тулью флажков. В руках у него был небольшой рупор, который учитель направил прямо на Тиффани.

— Вековая история гибели королей? — предложил он. — Очень поучительно, кровь так и хлещет.

— Не думаю, — ответила Тиффани.

— Каждый должен знать историю своего рода, девочка, — сказал учитель. — Иначе как понять, что ждёт тебя впереди?

— В моём роду каждый был Болен. А впереди меня ждёт, наверное, другой учитель.

Она нашла то, что искала, возле площадки, снаружи увешанной изображениями животных, среди которых Тиффани с радостью обнаружила верблюда. Табличка гласила:

Тиффани сомневалась, что зелёная тварь из реки могла бы кому-нибудь пригодиться, но, похоже, больше спросить было негде. Несколько жаждущих знаний уже сидели на скамейках, но учитель всё ещё топтался у входа в надежде найти желающих на свободные места.

— Здравствуй, деточка, — сказал он, и это была лишь первая из его роковых ошибок. — Я вижу, тебе не терпится узнать всё о ёжиках, верно?

— Я уже узнала о них всё прошлым летом, — ответила Тиффани.

Учитель пригляделся к ней и перестал ухмыляться.

— О… Я помню. Ты — та девочка, которая задавала всякие… вопросики.

— Сегодня у меня тоже есть вопрос, — сказала Тиффани.

— Ну, только если не о том, как получаются ежата…

— Нет, — терпеливо сохраняя спокойствие, сказала она. — У меня вопрос по зоологии.

— По зоологии? Ну надо же, какие длинные слова ты уже знаешь…

— Не такое уж оно на самом деле и длинное. Вот «снисходительность» — длинное слово. «Зоология» гораздо короче.

Учитель прищурился ещё больше. Он знал по опыту, что с такими детьми лучше не связываться.

— Я вижу, ты очень умная девочка, — сказал он. — Но увы, насколько мне известно, среди нас нет ни одного учителя зоологии. Есть, правда, знаток ветеринарии, но не зоологии. Тебя интересует какое-то конкретное животное?

— Да. Дженни Зелёные Зубы*. Чудище, которое живёт под водой. Большие зубы и когти, а глаза размером с суповую тарелку, — объяснила Тиффани.

— С какую суповую тарелку? Большую, куда можно налить полноценную порцию и накрошить сухариков и, может быть, даже булочку? Или такую маленькую тарелочку, которую тебе дадут в харчевне, если ты закажешь только суп и салат?

— С суповую миску шириной в восемь дюймов. — Тиффани никогда в жизни не приходилось заказывать ни суп, ни салат. — Я проверила.

— Гм, сложный вопрос. Не думаю, что мне известно такое животное. И оно уж точно не может никому пригодиться. По-моему, оно вообще сказочное.

— Да, я тоже так подумала. И всё равно я хочу узнать о нём побольше.

— Знаешь что? Попробуй спросить вон ту учительницу. Она у нас новенькая. — Учитель ткнул пальцем себе за спину, указывая на маленькую палатку в дальнем конце ряда.

Палатка была чёрная и потрёпанная. И возле неё не было решительно ни одной таблички или зазывной вывески.

— А чему она учит? — спросила Тиффани.

— Понятия не имею. Сама-то она говорит, что учит думать, но я не могу представить, как этому можно научить. С тебя одна морковка, спасибо.

Подойдя ближе, Тиффани разглядела клочок бумаги, приколотый булавкой к стене палатки. Маленькие буквы не кричали, а, напротив, шептали:

Тиффани прочла записку и улыбнулась.

— Ага! — сказала она. И, поскольку стучать было не по чему, добавила чуть громче: — Тук-тук!

— Кто там? — раздался женский голос.

— Тиффани, — сказала Тиффани.