Array Semenoff - Вжиться и выжить[СИ]

— Если так пойдет дальше, я смогу довести какую–нибудь несчастную лошадку до разрыва сердца.

Встряхнув головой, вздохнул и пнул камешек с дороги в кусты.

Услышав звяканье, я обернулся. Бряцая потертыми кольцами на навершии деревянного посоха, ко мне подошел жрец из нашего каравана.

Этот пожилой, но не дряхлый для своих лет, мужчина всегда был там, где были раздоры.

Он разрешал дело миром с легкой светлой улыбкой, когда я уже готов был убивать склочных мужиков–истеричек. То ли он и в самом деле был так безмятежно счастлив в этом бренном мире, то ли морщины так застыли на его лице, но я еще ни разу не видел его хмурым.

— Добрый вечер — сказал он, чуть прищурившись, точно его ослепило солнце мелькнувшее между темных облаков.

Скептично выгнув бровь, я кисло сказал:

— Рад, если для вас он добрый. Жаль, про себя не могу сказать то же самое, — раздраженно дернул я щекой, свернув свиток, который я читал на ходу.

— Возможно, вам стоит немного передохнуть и посмотреть на все по–другому? — чуть наклонив голову, сказал монах, стараясь не отставать.

— Не подскажите, как именно? — с легким сарказмом поинтересовался я.

И, как ни странно, но монах действительно смог предложить мне что–то полезное. Свою разновидность медитации для «успокоения и просветления сознания». Правда, тогда я поблагодарил за совет его больше из вежливости.

— Спасибо вам, Сэтоши–сан.

— Мне больше нечем отплатить за свое спасение.

Он был в лагере рабов и увязался вместе со всеми в Коноху. Почему — я не интересовался, как–то не до того было, а потом было просто неудобно.

В ходе нашей, немного затянувшейся беседы, выяснилось, что не только шиноби и самураи, но и монахи знали, как пользоваться чакрой. Только их развитие пошло немного по–другому пути. Монахи пытались достичь просветления с помощью медитативных практик, и в своей узкой нише смогли кое в чем превзойти даже шиноби, которые не были так сосредоточены на самопознании.

А еще монаха заинтересовали мои истории.

— Только не говорите мне, Сэтоши–сан, что мои истории и вас напугали, — усмехнулся я.

— Понимаете, Умино–сан, — немного замявшись и тщательно подбирая слова, сказал монах. — Те истории, которые вы рассказываете, они очень интересные и действительно жуткие потому что, как бы это лучше сказать… слишком чужие. Они слишком отличны от того, к чему мы все привыкли. Они словно истории с другого, иного мира.

После чего со смешком добавил, — и судя по тому, какие они страшные, там демоны живут, не иначе.

Я, внутренне вздрогнув, только безмятежно улыбнулся в ответ, — у меня хорошая фантазия, вот и все, Сэтоши–сан.

Только под вечер, перед привалом, мы закончили наш неожиданно полезный и интересны для меня разговор.

Вот есть же приятные собеседники и адекватные люди, с такими время утекает, как сквозь пальцы вода! А не эти задолбавшие меня вконец скандалисты!

Больше из любопытства, чем реально надеясь на «исцеление», я отошел от лагеря подальше и сев в позу лотоса, принялся тянуть на одной ноте мантру, которую подсказал жрец.

На удивление быстро я почувствовал себя лучше. И в голове прояснилось.

А на следующий день мы достигли первого относительно крупного (для местного захолустья) городка. Дорога, как тут часто бывает, проходила прямо через город. Когда мы сделали привал на площади, я заметил «фотороботы» преступников. Некоторые из них были похожи на тех, кто работал на Гато. Я старательно запечатывал тела всех десятников, бывших недошиноби, недосамураев и просто бандитов, которые выглядели постарше и поопытнее. Хорошо, что Наруто наделал мне целую кучу свитков — много народа поместилось. Путем перебора распакованных тел мы с начальником стражи наконец нашли нужных местной Фемиде покойников. Я долго провозился, но зато хоть деньги какие–то получил. Впрочем, если за тело не будет награды, у меня все равно есть куда их девать — отдам ирьенинам для практики.

На следующий день дождь застал нас в дороге. Пришлось привал и прятаться под тентом.

Сырые палки все никак не желали разгораться, Саске вызвался их чуть подсушить, но тут вышел Наруто и сложил печати для огненного шара. Не успел я и рта раскрыть, как в кучку хвороста полетел шарик размером с баскетбольный мяч. Ветки разбросало, пепел повис в воздухе и посреди этого я услышал тихое «упс, даттебайо».

Хорошо хоть, что с неба лило как из ведра, так что смыть грязь и пепел можно было, не тратя питьевую воду.