Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее

— Ну же, Гарри, не томи! Кто она?

— О, Она — Трикс! — сказал я заговорщицки.

— А имя то у неё есть? — так же негромко поинтересовался Джордж.

— Гермиона вообще–то! — Грейнджер решила не смотреть на этот театр абсурда и сообщить близнецам своё имя самостоятельно. Поначалу они ничего не поняли, но потом, удивлённо похлопав глазами, переспросили:

— Гермиона? Ты…

— И я не виновата, что эти трое придурков — Бродяга, Лунатик и Сохатый меня так прозвали! — она изобразила обиду и отвернулась даже, но ненадолго. Похоже, Гермионе льстило её присутствие в закрытом школьном обществе, тем паче, что обществе мародеров.

А вот близнецы, отойдя от удивления, снова начали паясничать, и Фред первым расплылся в поклоне, сказав:

— О, Джордж, мы же зашли в купе к двум мародёрам! Кому сказать — не поверят! А как же Ронникинс?

— Боюсь, друзья… простите. — Я переглянулся с Гермионой, чем вызвал стремительный рост напряжения в купе.

— Прошу прощения, но что, — спросил Фред, — вы поссорились? Или просто решили не брать его к себе?

— Видишь ли, Фред, мы… немного не сошлись во взглядах, — осторожно ответил я.

— Да, нашего братца иногда заносит… — задумчиво сказал Джордж.

— Но в отличие от нас вы его братья, и никуда от него не денетесь. А мы приносим свои извинения, но Рон в последнее время стал себя грубо вести и пока не повзрослеет, мы так и не сможем с ним говорить на равных, — сказала Гермиона, глядя на погрустневших близнецов.

— Да, да, вы же не обязаны дружить с ним. Тем более что его действительно иногда заносит… — ответил ей Джордж.

— Вот и славненько. Правда, немного опасаюсь, как мы с ним поговорим честно, расставив все точки над i, но это дело будущего, — кивнул я.

Поезд спешно ехал в сторону Шотландии. Дорога до хогвартса занимала весь световой день — мы выезжали утром, а приезжали уже затемно, причём после долгого дня в поезде предстояло ещё сидеть за ужином, слушая заунывное пение шляпы о всяких философских ценностях, потом после сытного ужина и безумной, бессмысленной директорской речи, можно и идти спать. Такой график первого сентября был уже привычен студентам старших курсов, но вот те, что помоложе — не могли усидеть на месте. В коридоре постоянно слышались чьи–то разговоры, шаги и прочее — целый поезд детей и подростков, причём активных, с кипучей энергией. Неудивительно, что случались порой эксцессы. Например, сейчас за дверью особо громко слышались голоса и топот — там что–то случилось, но меня, уже было дёрнувшегося идти посмотреть, что там произошло, остановил Фред:

— Постой, Гарри… ой, прости, Сохатый, это мы там…

— Что вы сделали? — поинтересовалась Гермиона.

— Ну… мы наложили на зеркало в туалете такое заклинание… короче, отражение в нём — сущий ужастик. Там первокурсники ехали… вот прикол–то будет! — близнецы захихикали.

— Нда… — покачала головой Гермиона.

— Что? — спросил у неё Джордж, подумавший, что в его чувстве юмора усомнились.

— Ну, можно было бы наложить приклеивающие чары на сиденье унитаза, добавить тепловые на кран, или даже чары Сонорус на дверь, что бы все слышали…, — Гермиона коварно хихикнула и продолжила, — или заклинание на окно, что бы отображалось чье–нибудь любопытное лицо. Или, к примеру, заклинание шума на дверь, что бы сидящий подумал, что за ним подглядывают, особенно если девочка… или заклинание заморозки на унитаз, что бы сели на ледяной или горячий… можно заклинание усиливающее запах, или чары на кран, что бы сам открывался и закрывался, вместе с иллюзией в зеркале — невидимка! На крайний случай погасить свет, что бы напугать, добавить звуков, детский крик, и холод… было бы реально страшно. — Гермиона говорила всё это с одухотворённым лицом, словно рассказывала всем какую–нибудь новую теорию в квантовой физике…

Близнецы переглянулись… и я с ними тоже. Не ожидал, что у Трикс будет такая фантазия.

— Фордж, у тебя одного мысль, что наш прикол с зеркалом был слишком банальным?

— У меня тоже, Дред. Может, попробуем, … что там предлагала многоуважаемая леди мародёр?

— Сонорус на дверь, клеящее на сиденье, — подсказал второй близнец, — об остальном мне даже думать страшно. Так прикалываться могут только мародёры…

— Головаааа! — оба повернулись к Гермионе и снова отвесили поклон, со словами, — О, леди мародёр, нижайше просим вас помочь с идеями!

Я же, ещё раз удивившись, закрыл глаза. Если Гермиона согласится… где же моя Гермиона? Умная, строгая, правильная, благовоспитанная девочка со своими нотациями по поводу учёбы?