Василий Баранов - Хромой бог

— Тетушка, не надо просить у меня прощения. Ты сделала все, что могла. Я это знаю. — Флор был ей благодарен за любовь и терпение. Она единственный родной ему человек.

— Так что, Флор, в твоих жилах течет кровь Древних. Не знаю, что это, благо или проклятие. Никто об этом не знает. Ты не должен ни стыдится этого, и не дай одолеть себя гордыне. Ты словно королевский бастард. В тебе течет древняя кровь, кровь тех, кто владел миром, но тебя должен признать кто-то из Древних. Перворожденных. Чистая кровь. Иначе, ты просто бастард. Не держи зла на свою мать и отца. Они хотели сделать, как лучше. Твой отец сказал, когда-нибудь один из Древних придет в наш мир. Вот тогда тебе и понадобится твой фарт. Твоя удача. Ты встретишь его. Встретишь и узнаешь Древнего. — Камни рассказали ей это. Пока она жива, они будут верно служить ей, приносить ей весточку о родном мальчике.

— А как я его узнаю? — Кто эти незнакомые его родственники.

— Погоди. Твои родители оставили этот талисман. На цепочке пластинка. На ней несколько точек. В центре большая. Солнце того мира, откуда пришел твой отец. Другие точки — планеты. Одна окружена кольцом. Но только к третьей, к Земле, протянулся луч от солнца. Это родина твоего отца. Твоя отчизна. Когда встретишь, покажешь этот талисман и скажешь: прекрасная Гея полюбила лучезарного Гелиоса. Она родила ему детей. Они назвали себя детьми Земли. Запомнил?

— Да, тетушка, запомнил. Но ты не сказала, как я его узнаю.

— Он молод. Темные глаза. В них лучше не заглядывать. В них бездна и смерть. Он придет на костыле. Хромой. Через плечо у него тесьма, на которой висит сума. Он словно хочет сказать нам, что мы убогие и нищие. Так он выглядит. И только он может решить, достоин ли ты называться потомком Древних. Тех, что старше и гномов и эльфов. Старше драконов. Только он властен судить тебя. Человек — это сосуд, но не во всяком сосуде есть драгоценная вода. Некоторые сосуды пусты и лишь в немногих горит древнее пламя. Возможно, и в тебе оно разгорится. — Она верила в это.

— Спасибо, тетушка.

— Не за что. Пойду домой, парень. Пора готовить ужин. Наш с тобой последний совместный ужин.

Они пошли. Флор думал о том, что всю жизнь он был одинок. Одинок в этом мире. И особенно ярко чувствовал одиночество в толпе людей. И только сердце этой пожилой женщины было родным. А сейчас он должен отпустить ее.

Они провели свой последний ужин почти в полном молчании. Обменивались редкими словами. Все было сказано. Они обменивались этим молчанием, взглядами. Улыбками и легкими ласковыми прикосновениями. На утро Флор до городских ворот провожал Тару. Она ушла по своей одинокой дороге, а Флор долго глядел в след.

Дорога не знала конца. Павел Павлович и Роман все шли и шли. Наконец, Палыч не выдержал и сказал:

— Ну, что Рома. Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах.

— Ты на что намекаешь? Про суму? Отобедать захотел. — Роман и сам думал, пора передохнуть. Место выбрать хорошее, посидеть.

— А ты как сам думаешь? — Ноги устали, настойчиво требовали передышки.

— Мысль мне нравится. Давай выберем местечко поуютнее и поедим.

Он стал осматриваться. Посмотрел вперед на дорогу.

— Ой, Палыч, смотри. Мужик валяется. — Впереди на самой дороге лежал человек. Вот тебе и подтверждение слухов, дорога через рощу опасная.

— Точно, прилег отдохнуть, до дома не добрался. — Попытался пошутить Павел.

— Палыч, тут поблизости водкой не торгуют. Не от этого он на ногах не удержался.

— Может с собой прихватил. В дорогу, да не утерпел. — Гнул свое Паша, не хотел верить в настоящую беду.

— Пойдем, посмотрим. Тут дело другое. — Роман чувствовал, смерть тут ходила, да не завершила своего дела.

Они быстро подошли к телу. Молодой парень, светловолосый, лежал, закрыв глаза. Бледный. Грудь тяжело вздымалась при вздохе. На нем была кожаная куртка. Скорее всего, она выполняла роль кольчуги. Должна защитить от стрелы или слабого удара меча. Грубая толстая кожа. Она была пробита. Из раны торчал арбалетный болт. Куртка спасла жизнь своего хозяина. Парень был бос. Его разули. На кожаной броне остался след от перевязи, на которой должен висеть меч.

— Палыч, парня пытались убить. И обобрать. Забрали что получше. Обувь, меч. Деньги, если были, то же выгребли. Сколько не мотайся по Вселенной, люди везде одинаковые: ворье и жулье. — Роман сидел на корточках и осматривал раненного.

— Да, печально. — Трудно возразить этим словам друга. Хотелось верить, в глубинах вселенной живут люди, пример для подражания.