Василий Баранов - Хромой бог

— Я — Бог? Круто! Интересно все это, мамочка, папочка. Вы издеваетесь надо мной? — Жулики. Непременно жулики. Наговорят с три короба. Только красть у меня нечего.

— Нет, Роман. Сейчас ты все поймешь. — Мужчина опустил руку в карман, вынул перстень. — Это твое, Роман. Только ты имеешь право одеть его. Другой, если оденет его на свою руку, тотчас будет уничтожен.

— Замечательная цацка. Но будет лучше, если вы ее вернете обратно, в карман. — Нашли лоха. Примерь, а потом оплати с улыбкой. Заплатите пятьсот рублей и получите даром. Лохотрон.

— Роман, этот перстень твой по праву. Ты должен его надеть. Таково твое предназначение. — Дейлос протянул перстень Роману.

— Мне как-то не хочется. — Вот привязались. Мне эти сувениры ни к чему.

— Надевай. — Настаивал мужчина.

Роман взял перстень, оглядел его. Потом одел на средний палец правой руки.

— Ничего не произошло. — Роман рассматривал перстень на своей руке. — Но платить за него я не стану. У меня просто нет денег.

— Подожди, Роман. — Сказал мужчина. — Сейчас начнется действие перстня. Все клетки твоего тела должны слиться с великим Все-Ничто. Ты станешь единым с этим Все-Ничто. При этом будешь оставаться маленькой точкой этого мира.

Роман почувствовал легкое головокружение, а затем безумную резкую боль во всем теле, словно его тело разрывали на мелкие куски, разбрасывали по всему миру и одновременно складывали назад. Сколько прошло времени, он не мог бы сказать. Все было скрыто пеленой боли. Но вот боль утихла. Он снова вернулся в свою комнату. Напротив него сидят его отец и мать. Он начинает понимать, словно память возвращается медленно. Осторожно, потихоньку. Он почувствовал на голове что-то мешает ему. Не рога ли выросли? Он поднял руку, пощупал. Металлический обруч. Резной. Что-то наподобие диадемы.

— Это твой венец. Венец самого главного из Древних. Он появляется, когда ты захочешь и исчезает, когда прикажешь. — Пояснил Дейлос. — Произошел контакт с Изначальным. Благодаря кольцу слияние происходит медленно, первый Древний не может вытеснить тебя из твоего тела, он только передаст тебе свой опыт, сольется с тобой. Если Воплощения не происходит, человека захлестывает сила Древнего, он теряет себя, свое Я, свой разум. А венец ты можешь спрятать простым усилием воли.

— Ну, уходи, — сказал про себя Рома. Венец исчез. Пропал и перстень с руки.

Что это, галлюцинация?

— Твой венец, — сказала мать, — и перстень появляются по твоему желанию. И так же исчезают. Со временем ты вспомнишь все, что должен знать Древний. Ты бог смерти.

— Я бог смерти? — Роман произнес эти слова и страшные картины стали всплывать перед его мысленным взором. Серые каменистые долины, безрадостное темное небо. Безмолвие безысходности. Он тряхнул головой. Сбросил эти видения.

— Да, смерти. Все остальные боги ушли в меж пространство, что бы не навредить. Это произошло после Большой Битвы. Мы с твоей матерью Древние, но не имеем божественной сути. Мы простые воины.

— А я почему остался? Сижу здесь? — Вот еще одна загадка.

— Ты не можешь уйти. Ты нужен здесь. Ты бог смерти.

— Так я что, теперь должен бегать по улице, резать народ, как маньяк? Душить их? — Право, ему этого не хочется.

— Вовсе нет. — Мать смеется. — Тебе не надо бегать по улицам. Для этого у тебя есть многочисленные слуги. Кроме того, ты еще бог жизни. Ты и жизнь, и смерть в одном лице. Рома, нет Смерти без Жизни, как и Жизни нет без Смерти. Они идут рука об руку, и это ты.

— Я Жизнь и Смерть?

— Да, Роман. Ты скоро это поймешь.

Роман вспомнил про горячий чайник на плите.

— А может, вы кофе выпьете. У меня еще картофельное пюре есть. С тушенкой и маринованными грибами. И лапша. А то как-то не по-человечески. Даже не угостил вас ничем. Не каждый день родителей находишь.

— Кофе мы, конечно, выпьем с удовольствием. — Сказала мать.

Ромка встал, прихватил костыль. Женщина вскочила, подошла к нему, что бы поддержать.

— Мама, я дойду. — Ему оказалось легко назвать эту женщину мамой. Словно он помнил ее.

— Да, Рома. Прости, я не хотела тебя обидеть. Ты дойдешь. Можно, я помогу тебе там, на кухне.

— Да, мама. Пойдем.

Они зашли на кухню, взяли чашки. Роман взял себе чашку без ручки, но с красивыми цветами. Они налили кофе. Конфеты, сахар. Они сидели за столом по семейному и пили этот горячий ароматный напиток.

— Роман, — сказал отец, — у тебя есть дом.

— Ну, да. Вот он. Отличный дом. — Роман показал на эту комнату в бараке.