Елена Руденко - Жена Темного Властелина. Инструкция по применению

Манорик не успел опомниться, как его губы приобрели цвет не очень спелой вишни. Образ женщины легкого поведения прошлого столетия довершили румяна на полщеки и красный лак для ногтей. Решив не останавливаться на достигнутом, я все там же помадой дорисовала на лысине сердечко — кто увидит, однозначно оценит!

— А это у нас что? — выудила я из сумочки знакомые полоски. Инструкция: нагреть в руках, приложить к волосистой зоне на десять секунд. С силой дернуть. Не использовать беременным, нервным, эльфам и гномам. Хм, если исключить то, что уши у него нормальной формы, а рост больше гномьего, то остаются только нервозность и беременность.

— Ты — беременный? — спросила я, глянув на круглый живот мужчины.

— Н — нет, — ответил Манорик, заикаясь.

— Отлично. А нервные сейчас все, значит, это тебе не повредит! — радостно изрекла я, достав из косметички маникюрные ножницы. Придав восковым полоскам нужную форму, я попросила Лину осторожно распахнуть верх халата, обнажая грудь.

— Эй, ты че задумала? — возмутился Манорик, но было поздно. Слово 'Помогите' он не успел даже начать, ведь рот был закрыт все тем же предметом, неизвестного для меня назначения. Надо будет у Лины спросить — она так странно хихикает, глядя на мужчину с палкой во рту.

Растерев полоски, я приложила их к груди Манорика. Тридцать секунд, несколько быстрых движений, попытка мужчины закричать и вуаля! Симпатичное сердечко среди волос на груди готово!

— Не двигайся! — деловито прикрикнула я, а Манорик подозрительно посмотрел на меня и принялся извиваться, словно вобла на сковородке.

— Я же просил! — обиженно воскликнула я, достав меч из рюкзака. Манорик испуганно замотал головой, но извиваться перестал.

Вручив девушке еще несколько полосок, мы разогрели их в ладонях и приложили к ногам. Хватило как раз от косточек до колена. Рывок и глаза у Манорика увеличились в два раза, еще рывок и вторая нога избавлена от растительности, а мужчина едва не рыдает в голос.

— Ммммммммммм, — мычание от боли.

— А ты думал, что красота так просто дается? Радуйся, что мы тебя не бьем и не режем. Эх, жаль, что полосок больше не осталось! — вздохнула я с сожалением, а Манорик, услышав это, с облегчением.

— Лина, моя фантазия исчерпана. Можешь сделать с ним все, что захочешь, только недолго, — разрешила я, глядя, как Лина заходиться беззвучным смехом.

— Рин, спасибо тебе. Думаю, ему достаточно уже, — смогла выдавить девушка, отсмеявшись.

— Точно не хочешь отомстить хоть как‑то?

— Ну, разве что… — протянула девушка, а расслабившийся было пленный, вновь напрягся. Подлетев к шкафу, Лина достала небольшую булаву. Не успела я и слово сказать, как она опустила орудие мести в паховую область. Скрутившись, Манорик тихо мычал от боли. Мне было его почти жаль. Почему почти? Та боль, которую он получил сейчас, не стоят и десятой доли той, которую принес Лине.

— Тогда думаю, нам уже пора, — сказала я, повесив на плечо дорожную сумку и взяв ключ.

Леарина

Если раньше в замке хоть кое — где горели свечи, то сейчас их заменяла луна, светившая в окна.

— Лина, ты помнишь, где ступеньки?

— Да, в первый день я была почти хозяйкой, — ответила девушка, ведя меня по длинному коридору. Стараясь не шуметь, мы медленно передвинулись к заветным ступенькам. Короткий спуск, поворот и мы у нужной двери. Осторожно зайдя внутрь, мы повернули налево и тихо двинулись на ощупь, потому что шторы здесь были задвинуты и не пропускали свет. Там, где по моим предположениям должен был оказаться шкаф, ничего не обнаружилось. Шаг и я падаю на что‑то мягкое и горячее.

— Детка, я сейчас посплю, и потом мы продолжим скачки! — услышала я сонное бормотание Громилы. Громилы!? Пока я выходила из шока, меня прижали к мужской груди, а руки обвили тело. Боясь дышать, я молила Бога, чтобы этот урод не проснулся. Вскоре мужчина перестал шевелиться, засопев. Осознав, что все это время я не дышала, аккуратно убрала мужские руки со своей груди и осторожно выбралась. Громила издал вздох сожаления, но не проснулся. Схватив стоящую в ступоре Лину за руку, как можно быстрее потащила ее к двери.

— Мы что дверь перепутали? — шепотом спросила я, когда мы оказались снаружи.

— Нет. Это она, — ответила девушка.

— Тогда я ничего не понимаю, — протянула я, оглядываясь. Луна светила прямо в окно, расположенное неподалеку, и из‑за этого мы были, словно на ладони.

— Вы же не должны были выйти оттуда! — злой женский голос нарушил тишину.