Наталья Тихая - Золотой дракон (СИ)

Фир был ранен, но продолжал сражаться и руководить своей армией. И где только взял? Но самое главное – он был жив.

А ближе к обеду все закончилось. Остров успокоился и перестал шептать, говорить и кричать имена хранителей.

А потом, появились они. В центре стоял Фир, по бокам его были два тингу, все вымазанные в крови, но по-прежнему продолжая порыкивать на все и всех. Вокруг них собрались около десятка демонов, и около полусотни призрачной стражи.

– Мы победили, мышонок, – сказал мой герой, и рухнул бы вниз, не поймай его демоны.

– Чили!!! Чили!!! – бросилась я к нему.

– Да, госпожа!!! Не волнуйтесь, он просто устал, – и уже стражам. – Перенесите его в спальню.

– Госпожа, у него несколько ран, Терин принесет вам нужные травы и мази, вы уж сами, прошу, у нас столько раненных. А с ним все в порядке, не волнуйтесь…

Меньше чем через несколько минут, мы уже оказались в наших покоях, и я стала срезать с него одежду дрожащими руками. Фир, действительно, был в порядке. Нет, конечно, он был ранен, но не серьезно, по сравнению с тем, что мне довелось увидеть за последние часы, то он был, вообще, здоров. Четыре глубокие царапины на правом плече и три на животе, и почти все тело в ушибах и синяках, не в счет. Конечно, они будут долго заживать, как уже выяснилось, магически их не залечить, да и шрамы останутся. Но он жив и даже невредим. А то, что выглядит как мышонок, попавший в лапы кошке, ну очень большой кошке, то ни в счет. Он жив!!! ЖИВ!!!

Промыв осторожно раны, и наложив на них аккуратно мазь, и перевязав, укрыла Фира теплым одеялом и села рядом.

Вот сейчас, сидя рядом и зная, что уже все закончилось, что вот он, мой любимый, моя половинка, моя жизнь, лежит живой и невредимый, хоть и без сознания, и тихонько дышит, принесло небывалое облегчение, и с запозданием наступившую истерику.

– Ну, знаете, госпожа, где ваша совесть? На меня спихнули более трех сотен раненных, да еще и с вами возиться, – бурчал Чили, подходя ко мне и укрывая подрагивающие плечи пледом.

– П-п-прос-с-сти-и-и-и Чи-и-и-или-и-и-и, – прорыдала я.

– Вот, выпейте, молодая госпожа, – подсунул мне домовушка что-то в чашке.

Я выпила, и почти сразу же почувствовала туман в голове и сонливость.

– Ну вот, так правильно, госпожа, нечего слезы лить, все хорошо. Вот так вот, сюда, ножки, ручки, вот сейчас я укрою вас и господина. А утречком проснетесь, господин рядом, он все расскажет и успокоит вас. А сейчас спите, дитя мое. Все закончилось, все хорошо. Вот, молодчинка. Спите, госпожа, – последнее, что я услышала, что сказал домовушка, уходя и прикрывая тихонько дверь. А за дверью привычно, чуть мерцая, стояли шесть призрачных стражей.

– Глаз не спускать с обоих, и до вечера не выпускать из комнат, – проворчал главный домовой эльф, проходя мимо. – Пришлю с утра им еду. Да и к ним никого не вздумайте пускать. Им побыть вдвоем надобно, – улыбнулся он по-доброму, и пошаркал вниз, где его ждали раненные демоны, мечущиеся в панике домовушки, и ужасно любопытные, еле живые маги, впервые попавшие на остров, и так и норовящие сунуть куда-нибудь свой нос.

«Ну, ничего, скоро, совсем скоро, я смогу их отправить с острова, и мы опять заживем как раньше: госпожа, господин, и маленькие дракошки, школа хранителей и замок непосед».

Как и предполагал Чили, от всех магов он умудрился избавиться в течение недели, отправляя их, как только тем становилось лучше, в Академию.

Хранители отправились обратно в школу, а их родители, родственники, навестив своих чад и узнав их успехи, отправились по домам.

Чили был счастлив. Единственное, что его огорчало, так это отъезд молодых господ. Госпожа Кьяра и господин Фирантеринель изъявили желание вернуться обратно, в Академию. Правда, всего на каких-то полгода. Пока госпожа не окончит ее, но все равно, старый домовой эльф очень за них переживал.

На острове из чужих, осталась только странная девушка, не из этого мира – Марина, но она принесла клятву госпоже и господину, и с удовольствием помогала Чили, как только выздоровела полностью.

Утром я проснулась от того, что меня очень аккуратно целуют и раздевают.

– Фир…

– Это тебе снится… только сон…

– Не хочу сон, – прошептала я. – Хочу взаправду…

– Ну, хорошо, пусть будет взаправду, ненасытная ты моя, – хихикнул эльф.

– Угу, – потерлась носом об его шею.

А дальше были поцелуи, объятия и невероятно нежный Фир…

А потом мы лежали на террасе, куда Фир вынес с помощью магии широкую кушетку, укутавшись в теплый плед, грелись горячим отваром шиповника, и говорили, говорили. Заходить в помещение не хотелось. Казалось, что если хоть одно из слов будет произнесено там, то оно там и останется, а так, тут все слова подхватывает ветер и уносит, унося с собой также все переживания, горечи и боль последних событий.