Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– На вот, – он протянул мне маленькую золоченую спиральку, – к поясу прикрепи. За первый апгрейд, – я чуть не хихикнул, вспомнив, что их уже два, но де Баранус меня успокоил: – Связь с Магистерией у тебя теперь есть, остальные сами появятся, когда время придет, – и, загребая носками слишком больших розовых кед и снова бормоча себе что‑то под нос, пошаркал к двери.

Я с трудом дождался, когда она захлопнется, и сразу же кинулся к окну.

Сириус всеми четырьмя лапами цеплялся за водосточную трубу. Когти намертво вошли в металл, но жесть была явно тонковата для кошачьего веса. И здесь Аль сэкономил! Сквозные борозды все удлинялись. Творожок сползал.

– Помоги‑у‑у‑у! – взвыл он, едва меня завидев.

Я, гордо вспомнив недавно обретенное умение, поманил кота пальцем. Клетчатого верхолаза оттянуло от трубы, но отпускать спасительный якорь он явно не собирался.

– Отцепись от трубы, Сыр! Я тебя вытяну! – закричал я. Усатый замотал головой, забил хвостом, но когти не спрятал, продолжая впиваться ими в жесть. – Сырок, я тебя левитирую, ты не упадешь. Просто оставь эту железяку, позволь своему телу парить! – уговаривал я, но безрезультатно. Меня начала охватывать паника. Я не знал, сколько времени смогу удерживать кота в воздухе. – Творожок! – взмолился я. – Доверься мне! Просто отпусти эту хилую трубу. Ты же видишь, она тебя не выдерживает! – но котяра сдаваться отказывался. Дожили! Даже у всяких усато‑хвостатых халтурная жестянка больше доверия вызывает, чем будущий великий маг. Тут крепежная рогатина отвратительно заскрипела и стала медленно раскрывать свой захват, не выдержав кошачьего веса. Пара мгновений, и верхняя секция трубы плавно отошла от стены, готовясь оторваться и рухнуть вниз.

– Си‑и‑ир!!!!!!!! – завопил я, начисто забыв, что вполне могу левитировать его вместе с трубой и что обращаться к коту, как к королю, ниже моего достоинства.

От изумления Сириус издал сдавленный мяв и разжал когти. Петля державшего его заклинания резко дернула кота вверх, покосившаяся труба не выдержала и наконец оторвалась окончательно, а Сырка пронесло по широкой дуге и закинуло в окно.

– У‑ф‑ф‑ф! – я позволил себе расслабиться, сполз по стенке и посмотрел на маниакально вылизывающего пушистый воротник кота. На спине его красовалось еще одно рыжее пятно. – Ты опять заляпался или… – тут ужасная мысль догнала меня окончательно, и я схватился за голову. Так и есть! На затылке, идеально симметрично первой, появилась новая проплешина. – А‑а‑а‑а‑а! – заголосил я, чем заставил кота взвиться в прыжке и принять боевую стойку.

– Ась, ты чего?! – опешил он, сообразив, что я просто держусь за собственные волосы и ору.

– Опять! Сырок, они опять!

– Что?!

– От меня к тебе сбежали!

– А? – но тут, сообразив, о чем я толкую, кис выгнул шею, увидел на спине новую отметину и возмущенно на нее зашипел.

– Это апгрейды! – сообщил он спустя минут пять, когда мы оба немного успокоились. – У Аля – косички, у тебя – проплешины.

– Ага, а у тебя пятна. Как будто у котов вообще прорывы бывают.

– Это твои прорывы, а не мои, – вздохнул кот. – Просто так вышло. Связаны мы с тобой, вот и весь сказ.

– Вот только снова не начинай! – окрысился я.

– Начинай, не начинай – все одно, – Сыр лениво почесал ухо, – у тебя – плеши, у меня – пятна. Никому с этого радости нет. А кстати, у тебя еще на поясе значки должны появляться.

– Ой, а я и забыл, – спохватился я и, вытащив из кармана спиральку, прикрепил ее справа от пряжки.

Пояс скрипнул, что‑то больно кольнуло меня чуть правее нового украшения, и, почти сразу, рядом с первым знаком отличия появились блестящие белые крылышки.

– Ух ты! – восхитился Творожок, но тут же испортил миг торжества. – А почему не еще одна спиралька? Непорядок! У Аля, вон – сплошные звездочки, у Шимми – зайчики. А у тебя почему разные?

– Так я же великий маг! – брякнул я, чтобы не затевать очередной спор в поисках возможного объяснения данной аномалии.

Кот фыркнул и, видимо, тоже не желая встревать в еще одну бессмысленную полемику, принялся обстоятельно мыться. А я так и сидел на полу и размышлял о странном поведении Зеркала. Как‑то неправильно оно себя вело. К учителю артефакт симпатии явно не испытывал. И показывать что‑то соглашался только после долгих уговоров, и помощь из тех‑поддержки принимать демонстративно отказался. Зато ко мне явно проникся. Я ж ему даже "здрасьте!" не сказал, а Зеркало вон сразу какой‑то мир показывать начало. Как будто видело, как мы с Сириусом здесь суетились, следы своего маленького преступления заметали, и хотело от Аля меня прикрыть. С одной стороны симпатия древнего магического предмета, конечно, льстила, но с другой… Если артефакт, как многие такие поделки старых мастеров, наделен псевдо‑разумом, насколько можно доверять тому, что он показывает? Ведь многие века, проведенные в пыльной кладовке старого звездочета, способны свести с ума даже Зеркало.