Алексей Широков - Попаданец 2.0

Двигаясь в центре группы и глядя на эту древнюю, опалённую тысячелетиями войн землю, я ощущал какое-то непонятное восторженное и в то же время грустное чувство. Будто сама история проходила через меня: крестоносцы, сарацины, «Львиное сердце» и Саллах-ад Дин. Все те, кто резал друг друга за эту землю будто шли в ногу со мной, жалуясь на нерадивых потомков, забывших своих предков, предавших себя в погоне за длинным долларом.

Мотнув головой, я отогнал посторонние мысли. Нет, это небыли первые признаки шизофрении или перегрева организма. Просто в голову опять лезла всякая мистическая хрень, преследующая меня с самого детства. Конечно, я уже привык так жить. Хотя другие мои странные способности, типа мгновенного ускорения, пусть и раздражали, но им легко было найти применение.

Иногда они даже оказывались полезны. Помню, как на тренировке по историческому фехтованию, на которые я посещал ещё со средней школы, у одного из парней, во время работы по балде, сорвался молот. Именно необыкновенное чутьё на опасности и «ускорение» спасло меня тогда, как минимум, от тяжёлой черепно-мозговой травмы.

Но когда со мной начинала разговаривать сама земля — становилось немного не по себе. А порой пробирало морозом по коже, когда я проходил мимо места, на котором погиб человек. Да и на кладбищах я появлялся только в тех случаях, когда отвертеться было нереально.

— Боевики. Группа десятка полтора, движутся параллельно нам. Впереди, край плотной зелёнки. Столкнёмся однозначно, — быстрым шёпотом доложил он по рации.

— Принял. Ждём, — шепнул Батя. — Отпустим подальше и пойдём следом. По одиночным целям работать без приказа. Но смотреть в оба. Если засечёт основная группа — действуем по стандартной схеме, — и уже обращаясь к пилоту, добавил. — Ибрагим, начнут стрелять — прячься.

Тот понимающе кивнул. Логично блин. Это на нас «Ратники», а мужик в стареньком лётном комбезе ещё советского производства и лёгком броннике иранского образца.

Было нечто сюрреалистичное, слышать, как буквально в паре десятков метров от тебя проходят беззаботные враги, громко переговариваясь на своём гортанном наречии. Терпеть, выдёргивая в прорехах листвы то одну случайную цель то другую и ждать что в любую секунду, придётся открыть огонь. Стрелять на звук, практически не видя противника.

Но голоса стихали, и наконец, растворившись в шуршании деревьев, трав и кустарников. Уже через пару десятков минут, мы опять шли по козьим тропам, с каждым шагом приближаясь к месту эвакуации. Однако духи гор решили, что крови им на сегодня мало.

Началось всё внезапно. Лом с Котом, буквально лицом к лицу, столкнулись с сидящими прямо на тропе и смачно жрущими сыр бородачами. Кусты и камни скрывали их до последнего, а привычного шума они не производили. Гады, похоже, ховались в зелёнке скорее от своих же приятелей чем от нас, втихаря нарушая законы шариата с бутылкой чего-то алкогольного.

Ребята не сплоховали, мгновенно среагировав, отправили выпивох на суд божий. Те умерли даже не успев заорать, а затем произошло то, что можно было назвать исключительно досадной случайностью. Падая, один из уже бывших боевиков, умудрился зацепить чем-то спусковой крючок своего видавшего виды Калаша. Как на зло не стоящего на предохранителе.

Звонкая очередь разнеслась по всем окрестным горам. Пусть всё происходило всего-то пару секунд, прозвучало это словно рожок загонщик: «Ату их. Они здесь!»

Всё бесшумное оружие, наша маскировка и профессионализм, спасовали перед безалаберностью полудикого джихадиста.

Словно предвестник неприятностей из ближайших кустов выскочил ещё один персонаж в чалме и халате.

— еЗ ег! — заорал он, выкидывая автомат и нарвавшись на девяти миллиметровую пулю, выпущенную из ВСС, свалился назад.

— Ходу! Быстро, быстро! Валим всех кого встретим, — Батя не собирался паниковать пред непредвиденными сложностями.

Группа, собравшись в ударный кулак, рванула в сторону низких гор, где по выданным нам картам располагался узкий перевал. Но туда уже спешили привлечённые выстрелами исламисты. Вереща по кустам словно зайцы, они словно зацикленные кричали на разные дурные голоса, свою коронную и похоже единственную фразу. А мы уже не скрываясь и отказываясь принимать заведомо проигрышный бой бежали вверх по склону, виляя между чахлыми стволами.

Воздух взорвался стрекотом автоматов. Заставляя залечь, начать отстреливаться, делать то — что собственно и хотели от нас террористы. Но Батя — Денисыч, наш командир, гнал бойцов вперёд, собственным телом прикрывая резко спавшего с лица пилота. Пилот, кривясь от каждого шага на больную ногу, старался, как мог, болтаясь между огромными, по сравнению с ним, Усом и Котом.