- И что? - здоровяк хмыкнул. - Паростро нам не помощник. Он только языком горазд...
Заскрипели шестеренки, затрещали канаты, и вагончик фуникулера с грохотом вкатился на станцию. Несколько солдат с зачехленным алебардами спустились на перрон, передавая из рук в руки початую бутыль с дешевым вином.
Сунув кондуктору медяк, я поднялся по ступенькам, протиснулся между высокими мокрыми корзинами, которыми облепленные чешуей рыбаки заставили проход, и устроился на самой последней скамейке у распахнутого настежь окна.
- Руки-ноги, наружу не высовывать! - закричал кондуктор, дергая за большую медную рукоятку. - Отправляемся!
В последнюю секунду на подножку вагончика запрыгнул молодой парень в кожаной жилетке на голое тело и с кривой зенорской саблей на боку.
- Куда прешь?! - закричал кондуктор, хватая лихача за руку.
- Все нормально, папаша, - парень осклабился, вынимая из кармана монетку. - Вот тебе на пиво с октопусами!
Кондуктор тут же подобрел, и по-отечески похлопал пассажира по спине.
- Знаем мы таких...
Парень плюхнулся на сиденье рядом со мной, пристроил саблю между колен, и уставился в открытое окно, за которым медленно ползли ярко освещенные ярусы города-муравейника.
Под щелканье шестеренок и треск канатов, вагончик, словно огромный неуклюжий жук, неторопливо полз в гору. Горячие порывы ветра врывались сквозь открытое окно, и теребили серебряные кисточки на моем шарфе. Огни порта сверкали у нас за спиной, а далеко наверху заманчиво вспыхивали яркие вывески увеселительных заведений.
- Первый раз на Маунтдане? - парень ухмыльнулся. - Не боись, вагончики теперь очень редко обрываются...
Я вздрогнул и поспешно отодвинулся от открытого окна.
- Редко?
- Всякое бывает, - парень понизил голос. - Но это в сезон дождей, сейчас же бояться нечего!
Верзила грузчик сплюнул на пол.
- Хорош парня пугать! - его глаза недобро блеснули. - Делать тебе больше не чего что ли?
Мой сосед загоготал и, отвернувшись к окну, засвистел знакомую мелодию из пяти нот.
Случайность? Я громко сглотнул. Горло запершило от пыли, а глаза жгло, будто бы в них сыпанули желтого зенорского перца.
Парень сидел, небрежно закинув ногу на ногу, и машинально поигрывал красной кистью, привязанной к рукоятке сабли. Лицо у него было смуглое, скуластое, а глаза узкие, как щелочки.
Я покосился на серебряные перстни, унизывающие длинные тонкие пальцы, на серебряный браслет, охватывающий правую руку повыше бицепса и на костяной оберег, виднеющийся из-под жилетки.
Словно почувствовав мой взгляд, юноша обернулся и заговорщицки подмигнул.
- Чего рожа такая кислая? Пошутить уже нельзя? - Улыбка у незнакомца была какая-то нехорошая.
Натянув на нос шейный платок, я закашлялся и отвернулся к другому окну.
- Вы только поглядите, что вытворяют, мерзавцы! - старик кондуктор громко фыркнул. - Только вчера двое сорвалось, да вдребезги, а им хоть бы хны!
Под проплывающим мимо вагончиком канатной дороги висели две худенькие фигурки, болтающие в воздухе босыми ногами.
- Это мальчишки из бедняцких кварталов, - грузчик сплюнул на пол. - Смерти себе ищут!
- Можно подумать, что ты не катался на "трясучке", когда был мальцом, - хмыкнул второй грузчик.
- Тоже мне сравнил, - верзила обиженно засопел.
Сидящий рядом со мной головорез заулыбался, и тихонько толкнул меня локтем в бок, показывая испещренные шрамами ладони.
- На "трясучке" не катаются только трусы! Это испытание для настоящих мужчин!
С замирающим сердцем я проводил взглядом бесстрашных мальчишек, висящих над сверкающей огнями пропастью. За окном завывал злой зенорский ветер, и рубашки на смельчаках трепыхали как бабочки.
- Страшнее всего, когда спускаешься вниз, - мой сосед тоже глядел на мальчишек. - Когда вагон выходит на седьмой ярус из-за скалы, и горячий ветер бьет прямо в лицо! - Смуглые пальцы впились в рукоять сабли. - Тут они все и падают...
Заскрежетали тормозные колодки, и фуникулер остановился рядом с пустынной станцией, освещенной одиноким тусклым фонарем. Отряхнув с колен песок, я встал со скамьи, протиснулся между корзин с рыбой и, кивнув кондуктору на прощанье, выпрыгнул на перрон.
Порыв горячего ветра заставил меня пошатнуться и отступить подальше от края платформы. Грузчики глядели на меня сквозь пыльные стекла, а юнец в жилетке свесил смуглую руку из открытого окна, беспечно насвистывая мелодию из пяти нот и отбивая ритм серебряными кольцами.
Читать дальше