Анатолий Бочаров: Легенда о Вращающемся Замке

Пустые, пафосные слова сорвались с губ:

— Я обещала, что я вернусь. И вот я здесь. Можете считать меня своей персональной смертью.

Кэран самой сделалось смешно от этих слов.

Эдвард Фэринтайн повесил на грудь оберег, добытый для него в Серебряных Лесах иберленским принцем. Сказал, обращаясь к своим спутникам:

— Спасибо вам за вашу помощь, друзья. Но в то, что произойдет здесь сейчас, я попрошу вас не вмешиваться. Как бы сильно вам не захотелось вмешаться. Этот бой — только мой.

Кэран усмехнулась, легким танцующим шагом двинувшись ему навстречу. Взмахнула, прочертив в воздухе косую линию, клинком. На острие меча упала сорвавшаяся с хмурого неба снежинка.

— Вы полны рыцарского благородства, герцог, — сказала чародейка. — Только не надейтесь. Оно нисколечки вам не поможет.

Эдвард Фэринтайн стоял и смотрел на нее. Смотрел неподвижно, будто зачарованный.

— Мне интересна одна вещь, сударыня, — сказал он негромко. — Я прошу ответа на один-единственный простой вопрос, прежде чем мы сразимся. Зачем вы делаете то, что вы делаете? Все эти заговоры, интриги, чернокнижные ритуалы, убийства. Для чего они нужны? Я не сделал вам ровным счетом ничего плохого. Почему мы, в таком случае, враждуем?

— Вы — король Эринланда, — ответила Кэран, чувствуя, как крепнет в ней решимость. — Король дикого, невежественного Эринланда. На месте ваших сараев и хижин две тысячи лет назад возносились к небесам сверкающие башни древних. Сила, с помощью которой наши предки могли творить чудеса, до сих пор спрятана в этой земле. Но вы не пользуетесь ею. Боитесь ее. Для вас это все чернокнижие, бесовские выдумки. Вы — скупец, сидящий на сундуке с сокровищами, пока весь мир вокруг вас голодает! — Кэран сорвалась на крик. — Ваши предки предали весь наш мир, и мы до сих пор пожинаем плоды их предательства. Мы могли бы летать к звездам, победить болезни и смерть, проникнуть в тайны бытия — а вместо этого сидим в темноте, освещенной лишь светом лучин. Я пришла, чтобы распахнуть закрытые вами двери.

Герцог Фэринтайн посмотрел на Кэран так пристально, будто только сейчас увидел.

— Тогда вы совершенно напрясно считаете меня врагом, — признался Эдвард. — Всю свою жизнь я мечтал о том же самом, о чем мечтаете вы. Пока мои кузен и брат тешили свои амбиции, я читал уцелевшие от прежних времен книги и пытался хоть что-то в них понять. Не буду лгать, знаю я очень мало. Кусочки, разрозненные обрывки. Но я стремлюсь учиться. Я открыт всему новому. Нам нет нужды враждовать, госпожа. Пойдемте — и вместе откроем настежь те двери, о которых вы говорите.

Кэран упрямо мотнула головой:

— Я вам не верю. Пустая отговорка. Очень легко говорить подобные вещи, когда вам угрожают с оружием в руках. Тут на что угодно согласишься, лишь бы только уцелеть.

Эдвард Фэринтайн улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся так легко и открыто, как никогда не улыбаются врагу. Одним стремительным движением вырвал из ножен меч. Сделал шаг чародейке навстречу. Он будто приглашал ее к танцу.

— Кажется, вы из тех людей, — сказал Эдвард, — которые способны к внятному диалогу лишь после хорошей драки. Ну что же, давайте драться.

Кэран и Эдвард сошлись в поединке под десятками устремленных на них взглядов, посредине истоптанного поля, на котором только что отгремела последняя битва войны. Кэран могла бы, наверно, как-то попробовать обойти защитную магию амулета. Прибегнуть к непрямым воздействиям, нащупать лазейку. Какие-то возможности, наверно, остаются всегда. Но сейчас Кэран не желала над этим думать. Отчаяние и гнев толкали ее к единственному пути. К тому, чтобы разящей сталью пронзить противнику сердце. Наследница Кэйвенов понимала, что действует безрассудно. Но ее ужасно утомили обходные, окольные пути.

Эдвард тоже не пытался воспользоваться волшебством. Должно быть потому, что почти не умел его толком применять. Герцог Фэринтайн боялся в чем-то ошибиться, не рассчитать, ударить с излишней силой. Боялся, по правде сказать, причинить чрезмерный вред своей противнице. Его чрезвычайно пугала подобная возможность.

Поэтому они просто дрались на мечах. Клинки сшибались, разлетались, сходились снова. Высекали искры, сталкиваясь со всей силы. Кэран сражалась со всей накопившейся у нее злостью, бросалась в атаку безудержно, все силы положив на то, чтобы достать, зацепить противника. Эдвард бился сосредоточенно и молча. На стороне наследницы Кэйвенов была ее кипучая, подобно пожару разбрасывающая во все стороны искры ярость. На стороне наследника Фэринтайнов — да черт его знает, за что он там дрался. Кэран до конца так и не понимала этого.