Вячеслав Ганич: Битва на удачу

Фран закашлялся и, стерши с губ зеленую слюну, улыбнулся. Побледнев, Лютси отвернулась и поджала губы.

— Такие первые два симптома, — продолжил Фран. — Третий симптом — выделение слюны. Зараженной зеленой слюны. Хотя исследования не обнаружили в ней ничего инородного.

Фран обвел собравшихся в кабинете безумным взглядом.

— И четвертый симптом — тело жжет, и дико саднит горло, как во время продолжительной жажды.

Вздрогнув, Нэч вспомнил ощущение саднящего горла и обжигающее дыхание взрыва. За пластиной во лбу вспыхнула и угасла боль.

— Симптомы сменяют друг друга не очень быстро, но не проходят, а накапливаются. — Фран усмехнулся. — Но холод способен уменьшить… неприятные ощущения. Это то, что я могу рассказать о болезни из личного опыта.

— Вы считаете себя дееспособным? — осведомился Бикс.

— Я могу считать все что угодно, пока палата, в которой я нахожусь, заперта снаружи. В любом случае я продолжаю ясно мыслить. Но силы угасают. Могу выдвинуть предположение, что даже остановив изменения, мы не способны остановить главное.

— О чем вы говорите? — Бикс подался вперед.

— Я говорю о смерти. Если не найти лекарство, все зараженные умрут, изменяясь или нет.

Словно забыв о разговоре, Фран отвернулся, руки обвисли, голова упала на грудь.

— Похоже, нам ничего не остается, — Бикс расправил плечи, — как лететь на Митарх.

Вскоре Бикс, Лютси и Нэч держались за стойки внедорожника в грузовом отсеке челнока, несшегося к поверхности Митарха. Напольные зажимы, удерживающие колеса, клацали разболтанными креплениями замков. Нэч нащупал в кармане брюк коробочку с носовыми фильтрами, которые им вручили перед отлетом. Тряска продолжалась уже несколько минут, а Бикс размахивал рукой и пыхтел как ни в чем не бывало, обращаясь к побледневшей Лютси сквозь рев ходовых двигателей.

— Они хотят, чтобы мы занимались невесть чем, в то время как блестящие образчики воздействия неизвестной болезни крутятся вокруг Митарха в промороженных палатах! Какой толк рыться в этом разломе? Что мы там обнаружим? Митарх безвреден. О чем здесь можно говорить!

— Не спешите, док, — дрожащим голосом Лютси пыталась успокоить побагровевшего Бикса. — Никто не знает точно, что случилось на Митархе.

— Заражение случилось!

— Ну может, мы что-нибудь все-таки обнаружим… — Челнок провалился в воздушную яму, и зубы Лютси клацнули. — Ведь все началось в карьере 32.

— Началось и кончилось. — Бикс поник. — Лютси, "что-нибудь" меня не устраивает. Нам необходимо получить образцы. Любые образцы, которые натолкнут нас на правильную мысль относительно заражения. Нет времени заниматься мартышкиной работой, когда это, может быть, последняя надежда…

"Последняя надежда сорвать долгожданный выигрыш перед уходом на законный отдых", — подумал Нэч.

— Последняя надежда спасти людей, которые так остро нуждаются в лечении! — завершил Бикс мысль после короткого молчания.

Лютси посмотрела на Нэча, но он был всего лишь охранником, мелкой сошкой по сравнению с ней. Уж ему точно не суждено добиться в жизни успеха. Взгляд Лютси сделался равнодушным.

— Теперь надо исследовать зараженных, а не Митарх! — рявкнул Бикс, и Лютси вздрогнула. — Надеюсь, корпорация предоставит нам такую возможность, когда наверху поймут, что мы зря тратим время. Если так произойдет, это будет прорыв!

Слушая словоизлияния Бикса, Нэч старался не думать о неопределенном предчувствии беды, которое преобразовывалось в нечто новое, чего он не понимал.

"Уж не Бикс ли причина? — подумал Нэч. — Стареющий неудачник с высоким жалованием может доставить хлопот, если впадет в отчаяние".

— Мы заходим на посадку, — прозвучал голос в динамиках громкой связи. — Держитесь!

Челнок накренился, взвыли тормозные двигатели и тряска прекратилась.

— Добро пожаловать на Митарх, — раздалось из динамиков.

Взвизгнули усилители, и грузовая дверь опустилась к бурой поверхности планеты, позволив рассеянному утреннему свету проникнуть в полумрак отсека. Ворвался прохладный ветерок, наполненный тяжелым запахом песка, и взъерошил короткие волосы Лютси. Замки крепежных креплений звякнули, освобождая колеса.

Внедорожник скатился на бугристую поверхность каньона 127 и замер. Нэч включил навигатор, сверился с курсом. Впереди проходила дорога, ведущая в карьер 32. Поднимая клубы песка, челнок взмыл в небо, оставив их одних на многие сотни, если не тысячи километров.