Вячеслав Ганич - Битва на удачу

— Свет да победит, — прошептала Ниана и надела амулет.

— Что это было? — пробормотал Нэч, не в силах осознать увиденное.

— Песочный человек. — Лицо Нианы перекосилось от ярости. — Вечная Змея знает, что ты избавитель! Нэч, тебе нельзя сомневаться! Иначе зло овладеет твоим сердцем!

— Хорошо, — пробормотал Нэч. — Хорошо. Я не сомневаюсь. Я рад, что смогу сделать в этой жизни что-то полезное.

— Рада это слышать. Я буду с тобой до конца, даже если вечная ночь скроет солнце.

Послышался звук шагов, и из-за угла появились пять воинов в голубых набедренных повязках с черно-голубыми тканевыми поясами, вооруженные короткими мечами. У каждого на шее серебрился знак солнца.

— Назовите себя! — приказал мужчина с обручем на предплечье.

Ниана подняла руку и представилась. Мужчина поднял руку в ответ, сверля Нэча изумрудными глазами.

— Старшина дозора Аэвер Лиэ'Даоки. Могу я узнать о цели вашего прибытия?

— Нам нужно переждать ночь, — сообщила Ниана. — Утром мы продолжим путь.

Аэвер покрутил в пальцах амулет.

— Думаю, совет не откажет в гостеприимстве нашим союзникам. Следуйте за мной.

Петляя по узким запутанным улицам, они минули заброшенную часть Талнери и вышли на улицы, где еще теплилась жизнь. Из домишек выглядывали люди и с неприкрытым любопытством без всякой враждебности смотрели на Нэча. Аэвер вывел их зданию, которое возвышалось над городской площадью и преобладало над общностью домишек.

— Собор старейшин, — сообщила Ниана.

Напротив собора стояли три каменных столпа. На среднем столпе Нэч заметил неясное движение. При приближении открылось ужасающее зрелище. На столпе, туго прикрученные веревками, висели истерзанные останки человека, покрытые запекшейся бурой кровью и серой пылью. Длинные светлые волосы шевелились на ветру, изуродованные пустые глазницы смотрели перед собой.

— Что сделал этот джайшемец? — осведомилась Ниана.

— Оказался проклятым толкователем, — отозвался Аэвер и плюнул в труп. — Он пришел с отрядом дроу, чтобы обратить нас.

— Сожгите его, — посоветовала Ниана. — Дух Вечной Змеи все еще обитает в нем.

От этих слов Нэчу стало жутко. В следующее мгновение мертвый толкователь поднял голову, дыры глазниц отыскали Нэча, и из рассеченного беззубого рта раздалось шипение:

— Избавитель, что стоит твоя жизнь по сравнению с моей вечностью?

Нэч отшатнулся, но голова толкователя безвольно упала на грудь, словно ничего не произошло. Крупная дрожь сотрясла Нэча, ледяная слабость проникла в суставы и мышцы, грозя повалить в песок. Спасительная рука Нианы обвила его вокруг пояса. Нэч прижался к ее горячему телу в попытке растопить накатившую слабость, чувствуя, как колотится ее сердце. Побледневший Аэвер посмотрел на Нэча, затем на Ниану.

— Я видел это! — зашептал воин из отряда Аэвера. — Я видел!..

— Тихо, Уорэг! — рявкнул Аэвер. — Отправляйся к Лаиму и позови сюда.

— Уже почти ночь, старшина, — пробормотал Уорэг.

— Живо! — Лицо Аэвера побагровело, на скулах заиграли желваки. — Зови Лаима с людьми. Пусть собирают костер. Я не потерплю, чтобы эта тварь, — он указал на труп толкователя, — навлекла на нас беду!

— Слушаюсь! — кивнул Уорэг и побежал через площадь.

Проводив его взглядом, Аэвер повернулся к Нэчу.

— Не думал, что избавитель придет на моем веку. Ты не похож ни на нас, ни на джайшемцев. Откуда ты?

— Из другого мира, — отозвался Нэч, боясь, что любое слово может пробудить в Аэвере воинственность.

— Этого следовало ожидать. Пойдемте. Совет будет рад вас видеть.

Глухие стены собора старейшин выглядели мрачно и пугающе. Аэвер постучал по закрытым створкам деревянных дверей. С другой стороны лязгнули затворы, двери приоткрылись, и на пороге появился воин.

— На совет старейшин стражи из Готрии и… — Аэвер помолчал, — и избавитель.

Брови воина взметнулись и пронзительные глаза впились в Нэча.

— Элвук? — Аэвер посмотрел на воина. — Мы ждем.

— Да-да, входите. — Воин распахнул двери и неодобрительно посмотрел на орков.

— Отира, останься с орками, — велела Ниана.

В сопровождении Аэвера Нэч, Ниана и Сэдна попали в просторное помещение с высокими сводами. Сзади захлопнулись двери, загремели затворы.

В углублениях стен теплились светильники, неуверенно разгоняя мрак. У дальней стены на возвышении располагался длинный стол. За ним сидели двое мужчин и одна женщина неопределенного возраста: пустыня и время испещрили их лица морщинами, одновременно сгладив черты. С каждой стороны стола стоял воин.