Вячеслав Ганич - Битва на удачу

— Так вы готры? — спросил Нэч. — Что это значит?

— Название нашего народа. Как талны, рагзы, дугвы и прочие. Все мы из общей семьи номаэн. Есть еще вторая большая семья — джайшем, на представителя которой ты похож. Они почти все, кроме кайшмийцев и виджамайцев, живут в Даэхонской империи под властью императора Имшаджа Фаира Ильджайна, главного почитателя Вечной Змеи.

— Тогда почему вы говорите на языке гоблинов, а не готров?

— Языка готров нет. Есть номаэнский язык. Когда Готрия обрела независимость были споры о присоединении к Королевству Готров, которое к тому времени расширилось за счет поглощения нескольких номаэнских племен. Королевство давило на нас, дескать, готры должны жить в единых границах. Но мы стали слишком разными. Мы выбираем правителей по примеру гоблинов. А в Королевстве власть передается от отца к сыну. Готры выбрали свободу, а не короля-самодура. Поэтому, чтобы обозначить нашу самость, большинство населения державным языком выбрало язык гоблинов. Кстати, замечу, что треть Готрии — гоблины. Но ни Уния, ни Королевство до конца не смирились с независимостью Готрии, поэтому мы всегда готовы к войне.

— Поэтому вы и собираете оружие глирельдов, чтобы быть лучше оснащенными? — догадался Нэч.

— Конечно. Хотя мы собираем не только оружие, но и другие устройства, которые остались от глирельдов. Хотя мне кажется, глирельды — это вымысел. Скорее всего это было племя гоблинов или людей, достигших расцвета, а затем пришедших в упадок. Мы живем на развалинах чего-то великого и даже не можем понять это, не говоря о том, чтобы постичь тайны великого прошлого.

— Для меня тайны начались, стоило мне выйти из башни, — проворчал Нэч.

— Какого цвета у тебя кровь? — неожиданно спросила Ниана.

Нэч хотел отделаться обычным определением "красная", но обнаружил более удачное слово.

— Багряная.

— У нас тоже, — сообщила Ниана. — И у джайшемцев багряная. Значит, ты человек, как и мы.

— Да, я — человек, — согласился Нэч. — Впервые в моей жизни это стало что-то значить.

— В твоем мире над людьми стоит более могущественная раса?

— Нет. Мой мир — это мир людей. Наверное, поэтому люди не ценят друг друга, создают разграничение на высшие и низшие слои.

— В Зельдане люди такие же, — сказала Ниана. — Может быть, это свойство людей?

Нэч не ответил, и каждый из них погрузился в размышления.

Минуло не так много времени, и берег сделал крутой изгиб. Лес оборвался, упершись в горы Эргисау, выдающиеся далеко в море и нависающие черными отвесными скалами. Берег сковала длинная широкая пристань, по колено выступающая над песком. Как и башня с Вратами глирельдов, она была возведена из черного камня. С каким-то особенным воем волны били в причальную стену. Брызги осыпали ржавые швартовные тумбы и каменные плиты. Из щелей пробивались голубые и сиреневые травинки.

От гор Эргисау к пристани вела широкая, мощеная черным камнем дорога, по которой направился отряд. По мере подъема мостовая сменилась выбитыми в горной породе уступами, сделала несколько петель среди утесов и вывела отряд на широкую площадку, поперек которой раскинулись ржавые искореженные останки, напоминающие стрелу крана.

— Вот мы и пришли, — сказала Ниана. — Сэдна, наблюдай за берегом. Надеюсь, никто к нам не пожалует, но все может быть.

Сэдна кивнула и устроилась у края площадки. За обрывом лежали лес Каивгир, море и пристань. На дальнем конце площадки дорога разветвлялась. Правый рукав уходил в похожую на чашу выработку с замершим глубоко на дне озером. Над поверхностью воды клубились испарения, отвесные стены облеплял сиреневый мох. Левый рукав следовал вдоль разреза в сторону нескольких зияющих в скалах провалов пещер.

Сэдна откупорила баклагу, отпила и заметила взгляд Нэча.

— Хочешь?

Нэч подошел, взял баклагу, принюхался. Из горлышка исходил непривычный острый запах, от которого горло судорожно сжалось.

— Что это? Какой-нибудь напиток?

— Нет. Сок игдиры. — Сэдны изучала Нэча. — Попробуй.

— Не знаю, будет ли мне от него хорошо.

Нэч приложил горлышко баклаги к губам. Густая студеная жидкость обожгла язык и, наполнив рот тягучим терпким вкусом, полилась в желудок.

— Эй-эй! — Сэдна требовательно протянула руку, и Нэч вернул баклагу. — Достаточно пары глотков. Это же не вода.

— Буду знать.

— Сок игдиры — лучшее средство от жажды, — заметила Сэдна и все внимание перевела на берег.