Кристофер Голден - Охотники за мифами

— Алло?

— Привет, лапочка. Это папа.

— Пап? — сонно переспросила Сара Холливэлл услышал короткий усталый стон. Наверняка взглянула на часы. — Ты знаешь, который час?

Он не знал. Нахмурившись, глянул на телевизор. Канал Си-эн-эн показывал время: 11:37. Он вспомнил, сколько раз поджидал Сару дома заполночь, а ее все не было: дочь частенько нарушала родительский «комендантский час». Но время меняет все.

— Я тебя разбудил. Прости, Сара. Не сообразил, что уже поздно.

— У тебя все в порядке? — спросила дочь, и ему послышалась искренняя забота в ее голосе.

— Выдался трудный день на работе.

— Что случилось?

Тед молчал.

— Ты не ранен? Ничего страшного?

Холливэлл скупо усмехнулся.

— Ничего страшного. Цел и невредим. Просто я… Уверен, что твоя мама уже все распланировала, и знаю, что ты тоже не хочешь усложнять себе жизнь… Только я вот тут сидел и вдруг подумал, как хорошо было бы встретиться на Рождество, всего один раз, понимаешь? Мы уже почти год не виделись…

— Пап, не надо… Ты же знаешь, как мало у меня свободного времени. Я не могу скакать из штата в штат. И не хочу никуда уезжать на Рождество. Если б мама предупредила меня, чем все это кончится, я осталась бы в Атланте.

Он кивнул телефонной трубке, словно Сара могла его видеть. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог нормально дышать.

Холливэлл оторвался от кухонной стойки и подошел к окну.

— Я все понимаю, милая. Я же не прошу тебя приезжать каждый год. Только один раз. Ах ты, черт, давай-ка буду тщеславным: раз в десять лет. Один раз в десять лет приезжай повидать своего старика на Рождество. И не обязательно именно в этот день. Если все дело в деньгах, я заплачу за билет…

— Да нет, при чем тут деньги. Просто мне не дают отпуска на праздники. Агентство не любит, когда мы… Ну, мы же говорили об этом, пап. Это просто неудобно.

Неудобно. Малышка, которую он когда-то носил на руках всю ночь, в одной футболочке, испачканной соплями и слезами, говорит ему: «Неудобно».

— Но может, на этот раз хотя бы мама приедет, одна? — Холливэлл смотрел в окно, на лужайку перед домом Очси.

— Только не это, пап, пожалуйста. Я приеду на День святого Валентина, ладно? Тогда и поговорим о следующем Рождестве, о’кей? Но не в этом году. До Рождества осталось всего полторы недели. У меня уже билеты на самолет куплены. И всего четыре выходных. Я просто не могу…

— Хорошо, — сказал он тихо, в замешательстве от переполнявших его чувств. — О’кей.

— Пап! — взмолилась она, хотя он больше ничего не сказал.

— Все в порядке, Сара. Со мной все нормально. Просто тяжелый день, понимаешь?

«Ты же помнишь», — хотел сказать Тед, но не осмелился. Зачем напоминать ей о временах, когда работа изводила его и он становился холодным и суровым… Но сегодня на работе случился один из самых мерзостных дней, а эффект оказался прямо противоположным. Вместо того чтобы отталкивать своих близких, он захотел, чтобы они были рядом.

«Да ты уже оттолкнул их — так далеко, что рядом никого не осталось».

— Ну что ж, ладно, желаю тебе чудесного Рождества. Передавай от меня привет своему парню. И пожалуйста, милая, не работай так много. Жизнь нам дана для того, чтобы жить, согласна?

— Я еще позвоню тебе до праздников, папочка. И на Рождество тоже.

Они словно заключали сделку.

— Хорошо, Сара. Береги себя.

Холливэлл хотел добавить, что любит ее, но он так редко произносил эти слова, что ему стало неловко. А на сегодняшний вечер неловкостей уже хватило.

Он закончил разговор, нажав большим пальцем на кнопку. Положил телефонную трубку на каминную полку и направился к своему креслу. Оно заскрипело под тяжестью его тела, и Тед устроился поудобнее, смутно понимая, что здесь и заснет, как случалось едва ли не каждую ночь. А уж потом, под утро, переберется в спальню — ухватить последние утренние часы сна.

Тупое, невменяемое состояние покинуло его, едва он начал говорить с Сарой. Как оказалось, оно просто поджидало момента, когда он расслабится. Виски и ужасный случай с Алисой Сент-Джон постепенно, кропотливо оказывали свое воздействие. Холливэлл снова уставился в телевизор, пытаясь понять, что мелькает перед ним на экране. Запестрели кадры новостей прошедшего дня. Значит, начался следующий час.

Полночь.

Он следовал взглядом за бегущей строкой внизу. Дайджест культурной жизни, политики и спорта всегда изумлял его своим чисто американским видением мира. И часто заставлял сожалеть, что многие события стали бы сенсацией в других странах, а здесь едва удостаивались чести появиться в бегущей строке круглосуточного новостного канала.