Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь

Вирнон покраснел, пытаясь втянуть голову, как черепаха. Элия напротив, стала чуть бледнее от ярости. Была граница того, что она могла спустить женщине, пусть даже женщине злоупотребившей спиртным и невоздержанной на язык по генетическим причинам. Богиня холодно заметила:

— А вот это уже чересчур.

— Воистину оскорбление непомерно! — брызжа слюной, заверещала Фелиция, алый румянец испятнал ее щеки и лоб, словно боевая раскраска дикого племени болот. — Такой позор смывается только кровью! Я вызываю тебя, принцесса на бой!

Музыка все еще звучала, но ее уже никто не слушал и почти никто не танцевал, какие танцы, когда в зале разыгрывалось такое представление! Лорды и леди начали потихоньку стягиваться к эпицентру ссоры, делая вид, что они тут совершенно случайно. Всем было жутко интересно: как богиня проучит оскорбительницу: убьет на месте или продемонстрирует восхитительно изощренную месть.

— Фели…, - шепнул посол в тихом ужасе, наверняка, сейчас ему хотелось стать и невидимым и неслышимым, как пару минут назад.

— Дуэль? — принцесса удивилась настолько, что почти перестала злиться и начала веселиться.

Сама причина конфликта с ликом полной луны жалобно моргала, усугубляя комизм ситуации. Возможно, Вирнон обладал бездной дипломатических талантов, однако был совершенно не в состоянии утихомирить вошедшую в раж супругу. Уже очень давно богиню Любви и Логики не оскорбляли столь прямым текстом, и уж тем более не обвиняли столь беспочвенно в столь странной связи. Даже упреков в лицо ей не бросали, предпочитая шипеть за спиной и злословить подальше от ушей принцессы и ее мстительных родственников, всегда готовых вступиться за честь любимой сестры, коль ей самой будет лень ее отстаивать, а заодно поразвлечься.

Нет, дуэли в Лоуленде между лицами обоего пола были делом вполне обычным, вот только Элию вызывали крайне, крайне редко. Поначалу боялись всесокрушающего гнева короля Лимбера, обожающего единственную дочь больше сонма детей и племянников. Потом выяснилось, что сама принцесса не пустоголовая красотка, а могущественная колдунья и весьма недурственная фехтовальщица, и народ похвалил себя за прозорливость вкупе с осмотрительностью. Желающих открыто конфликтовать с ее высочеством не находилось.

Сама же богиня бросала вызов считанные разы, предпочитая ликвидировать проблему иными, более тонкими методами, не уподобляясь кузену Нрэну с его излюбленным способом «мой меч (кинжал, копье, столовый нож, вилка, палец — нужное подчеркнуть) твоя голова с плеч». Больше всего Элии нравилось превращать врагов в добрых приятелей или связывать их узами взаимной выгоды, скучное же убийство не оставляло никакой альтернативы и простора для фантазии. Конечно, принц Энтиор, истинный маэстро по части пыток, никогда не согласился бы с последним утверждением, но женщина придерживалась своей точки зрения.

Однако вызов был брошен, прозвучавшие оскорбления не могли быть забыты. На выбор богине оставалось четыре варианта решения:

а) объявить Фелицию сумасшедшей. Целители, не знакомые с родословной дамы вполне могли счесть ее полноценной психопаткой;

б) вызвать стражу и передать женщину под юрисдикцию суда Лоуленда, как покусившуюся на честь монархии, благо, что в Своде Законов было несколько статей, под которые подходил данный случай. Нанесенные оскорбления лишали жену посла дипломатического иммунитета, а свидетелей конфуза имелось в избытке;

в) убить сразу чарами или оружием, заранее исполняя неизбежный приговор все того же суда;

г) принять брошенную перчатку.

Четвертый вариант показался Элии наиболее перспективным.

— Что ж, пусть будет дуэль, — с ироничной полуулыбкой согласилась принцесса. — Магический поединок или оружейная дуэль?

— Оружие! Я хочу пустить тебе кровь! Пусть это послужит уроком тебе, разлучница! — жадно рыкнула Фелиция. Ногти женщины рефлекторно скрючились, словно собирались превратиться в когти гарпии.

— Да будет так, — пожала плечами богиня и обернулась к послу:

— Лорд Вирнон, сожалею, не расстраивайтесь заранее, я постараюсь не причинить вашей супруге значительного ущерба.

Ответить перед лицом беснующейся жены посол ничего не мог, но метнул на богиню полный признательности взгляд, в котором Элия прочла не только благодарность, но и очень глубоко скрытую надежду. Преступную надежду на то, что богиня не удержится в рамках и освободит его от тяжкого бремени второй половины?