Александр Скуридин - Мать-река

Но семейная жизнь не заладилась.

У Климова открылся дар целительства. К молодому врачевателю потянулись толпы страждущих людей. Но, так как Николай не брал за лечение денег, жена не выдержала и через полтора года этой «дикой жизни» съехала к богатому предпринимателю.

К тому времени Климов-младший несколько охладел к своему дару, он понял, что целительство лишь одна из вех на его дальнейшем духовном пути. Этому способствовала встреча во сне с дедом.

Старый колдун, зорко вглядевшись в Николая, велел внуку вернуться в отчий дом.

— Пора, — проговорил он. — Скоро ты станешь Хранителем.

— Хранителем чего? — успел спросить Николай, но дед Касьян исчез, словно растворился.

Родители обрадовались приезду младшего сына. Виктор стал большим начальником и в Вертлугах бывал крайне редко. А они, мать и отец, уже сильно постарели. Николай подправил покосившиеся венцы избы, наколол огромную поленницу дров. Он собирался устроиться в рыбацкую артель, тем более что там был дефицит непьющих работников.

Встреча с Верой была волнительной.

Николай раньше по заданию газеты и в отпуске часто видел её. Бывшие друзья детства перебрасывались несколькими дежурными словами и — всё.

Теперь же Николай и Вера поговорили долго. Оказалось, что её муж, откровенный алкоголик, два года назад был случайно застрелен на охоте собутыльником. Климов-младший рассказал и о себе, о своей неудачной женитьбе. Дальше больше.

Вскоре досужие кумушки шептались: «Верка недолго горевала, уже себе нашла…»

В тот памятный день Николай ранним утром вышел из дома своей давней подруги и обомлел: перед ним стоял дед Касьян.

— Привет, внук, — усмехаясь в седую бороду, произнёс колдун.

— Здравствуйте, дедушка! — переборов волнение, откликнулся Климов-младший.

— Я к тебе, Николка, с предложением. Завтра, прямо с утра, сгоняй на лодке в Материнскую старицу. Там ты всё и поймёшь.

— Как в старицу? — с нескрываемым удивлением переспросил внук. — Туда же никому соваться нельзя.

— А вот тебе можно. Будешь сидеть там, пока сама Мать-река не решит, что с тобой дальше делать.

— Да, но у меня свадьба на носу!

— Успеешь на свадебку. Мать-река лично об этом позаботится.

И дед Касьян растаял.

Тут из избы выскочила в одном платье Вера.

— Я всё видела и слышала, — произнесла она. — Тебе, Коля, надо срочно туда попасть. Я думаю, Материнской старице защита требуется.

— Помощь? А что старице угрожает?

— Неподалёку от неё недавно поставили буровую вышку. Нефть, вроде бы, ищут.

— А-а-а. — протянул Климов и приказал Вере вернуться в избу: было достаточно холодно.

Утром следующего дня он, испытывая лёгкий холодок волнения, приплыл на лодке в Материнскую старицу.

Вот уже трое суток находится он, Николай, в заповедной зоне. И не просто бесцельно сидит в палатке. Нет! Климов-младший успел обойти по периметру всю Материнскую старицу, накладывая на неё незримый колдовской купол. Видел он и вышку, и людей, копошащихся на буровой. Странное дело, Николай как бы прозрел. Он видел все астральные взаимосвязи Материнской старицы и геологов. И он знал, что делать, какой заговор трижды произнести, чтобы «гости» покинули это место навсегда.

У них вскоре начнутся поломки оборудования и аварии. Затем этот район сочтут бесперспективным, работу буровой свернут навсегда.

К ночи сильно подморозило. Николай вылез из палатки, чтобы принести охапку заготовленных им заранее сухих веток и сучьев. Над головой в чёрном небе ярко светилось полярное сияние. Внизу, ближе к земле, по самой кромке его заходили сполохи, словно края этого гигантского светового шатра колыхало ветром.

И вдруг в вышине раздался крик гусей. Перечёркивая сполохи, с севера тянулась длинная вереница птиц. Пернатое население Материнской старицы завозилось, загоготало и ринулось от глади воды ввысь, наискосок к шатру на соединение к приближающейся веренице. Сделав круг над озером, гуси дружно закричали и пристроились к пролетающей стае. Вслед за ними в сияющее небо взмыли утки. Последними гостеприимную Материнскую старицу покидала большая стая лебедей-кликунов.

Николай долго стоял, провожая птиц в далёкое, нелёгкое путешествие, пока окончательно не промёрз. Он нырнул в полог палатки, подбросил дрова в прожорливую пасть печурки и залез в спальный мешок.

Ранним утром Климов-младший умывался холодной водой. Едва он оторвал руки от лица, как обомлел: перед ним стояла на воде сама хозяйка старицы.