Терри Брукс - Мера Магии

Он продолжал идти с осторожностью, по–прежнему негромко напевая.

Дневной свет потемнел, когда снова начали сгущаться тучи. Возможно, действительно снова пойдет дождь, решил он. Он оглядел небо во всех четырех направлениях, отмечая движение тучи и их теней по земле. Да, снова пойдет дождь. Лучше поскорее найти какое–нибудь укрытие.

Он зашагал по склону к скалам, его длинные, худые ноги виляли туда–сюда, как будто выискивая лучший путь. Он удалялся от наблюдателей, притворяясь, что он их не заметил, ничего о них не знал, а они, в свою очередь, не должны с ним связываться.

Но внезапно его худшие опасения оправдались и они оказались рядом с ним.

Они вышли из–за камней, двое лохматых, оборванных мужчин, вооруженных клинками и дубинками. Один был слеп на один глаз, а другой сильно прихрамывал. Они повидали тяжелые времена, подумал старьевщик, и вряд ли от них видели много благотворительности, поэтому, они были не склонны к раздаче чего–либо. Он стоял на месте и терпеливо поджидал их, понимая, что бежать бесполезно.

— Ты, — сказал Одноглазый, наставив на него нож. — Что у тебя в сумке?

Старьевщик пожал плечами:

— Тряпье. Я собираю его и обмениваю на еду и питье. Я этим занимаюсь.

— Полагаю, у тебя есть кое–что еще, кроме этого, — сказал второй мужчина, более крупный из них двоих. — Лучше покажи нам, что там.

Старьевщик немного помедлил, а затем вывалил все на землю, всю свою коллекцию ярких шарфов и кусков ткани, несколько частей от рубашек и пальто, пару шляп и несколько ботинок. Все, что он смог найти за время своих путешествий, и чем не прочь был поторговаться с Троллями или им подобными.

— Вот дерьмо! — прорычал Одноглазый, прижав свой нож к старьевщику. — У тебя должно быть что–то получше! Ты должен дать нам что–то стоящее!

— У тебя есть монета? — потребовал другой.

Безнадежно, подумал старьевщик. Ни у кого больше не было монет, а если и имели, то они были бесполезны. Золото или серебро, может быть. Хорошее оружие, особенно какое–нибудь старое автоматическое из времен Великих Войн, имело бы какое–нибудь значение, было бы предметом для обмена. Но ни у кого не было монет.

— Ни одной, — ответил он, отступая на шаг. — Могу я забрать свое тряпье?

Одноглазый шагнул вперед и вдавил цветную ткань в грязь каблуком своего сапога.

— Вот что я думаю о твоих тряпках. А теперь внимательно смотри, что я сделаю с тобой!

Старьевщик отступил еще на один шаг:

— Пожалуйста, у меня ничего нет для вас. Я лишь прошу разрешить мне идти дальше. Я не стою ваших хлопот. На самом деле.

— Ты не стоишь много, это точно, — сказал тот, который хромал. — Но это не значит, что ты свободно пройдешь здесь. Это наша территория и никто не проходит, не заплатив нам!

Двое мужчин снова стали приближаться, шаг за шагом, немного расходясь, чтобы удержать старьевщика от попытки их обойти. Как будто это было возможным, подумал старьевщик, учитывая его возраст, состояние и явное отсутствие атлетических данных.

Неужели он выглядел способным пройти мимо них, если бы попытался? Неужели у него был вид, что он способен на что–либо?

— Я не думаю, что это хорошая идея, — вдруг сказал он, прекращая свое отступление. — Вы, наверное, не совсем понимаете, что делаете.

Хищники остановились и уставились на него.

— Ты не думаешь, что это хорошая идея? — спросил тот, который хромал. — Именно так ты сказал, ты, тощая старая крыса?

Старьевщик покачал головой:

— Все всегда сводится к этому. Я этого не понимаю. Позвольте мне спросить вас кое о чем. Вы знаете человека, который носит черный посох?

Двое обменялись быстрыми взглядами.

— Кто он? — спросил Одноглазый. — Почему мы должны знать его?

Старьевщик вздохнул:

— Я не знаю, почему. Вероятно, вы не знаете. Но он тот, у кого есть настоящая монета, если бы вы знали, где его найти. А вы не знаете, так ведь?

— Не-а, не знаю никого такого, — прорычал Одноглазый. Он взглянул на своего спутника. — Давай–ка посмотрим, что он прячет.

Они двинулись на старьевщика, держа наготове свои клинки, заткнув за пояс дубинки. Они слегка наклонились вперед, готовые прорвать любую оборону, которую это пугало намеревалось предложить, слегка покачивая перед собой клинками. Старьевщик стоял на месте, больше не отступая, больше не подавая виду, что он намеревается убежать. Фактически, он вообще уже не выглядел тем же самым человеком. Эта перемена была тонкой и трудно различимой, однако свидетельство того, что в нем что–то изменилось, было. А именно в его глазах, в отблеске безумия, которое было ярким и определенным. А также в его осанке. До этого он выглядел как испуганная жертва, как тот, кто понимал, что выстоять против этих двух людей у него не было никакого шанса.