Мария Быстрова - Рожденный в забвении

Кзар, слава всем демонам, больше не предпринимал попыток увести наших лошадей, хотя и поглядывал на них порой с сожалением. Адель однажды поймала меня за руку, колдун в это время разговаривал с Хармом. Она шепотом сообщила, что призрак Меч, уже давно не следит за нами так пристально как впервые дни. Не смотря на это, мы продолжали играть роль влюбленных, вызывая завистливые взгляды несчастного Харма…

Нашу колонну теперь возглавляла Юлиана. Зная небесные карты, она вела наш маленький караван через пустоши, ни разу не сбившись с пути. Разбойница пребывала не в лучшем настроении. В частных разговорах с Аделью, она пыталась отговорить нас пересекать границу с землями, подвластными Царю Тьмы. И хотя девушка не вдавалась в подробности, но моя Адель смогла разобраться в ее чувствах и расположить Юлиану к себе. Молодец разведчица. Теперь они часто сидели вместе во время стоянки и увлеченно болтали о женских мелочах. Однажды, когда мы выкрали несколько минут побыть наедине, я поинтересовался, не выболтает ли моя «жена» чего-то лишнего, волшебница едва не испепелила меня взглядом. А после выдала ледяным тоном, что ни на секунду не забывает, что эта девица известная в округе Адраки бандитка, ради денег убившая не один десяток человек. И она, командир корпуса магической разведки, ни на секунду не забудет, что за этим милым личиком прячется безжалостная стерва, чьи портреты висят во всех отделах городской рыцарской гвардии. Завершила она свою яростную тираду сообщением о том, что если бы не наша тайная операция, она бы давно засадила девицу в острог. Мне стало не по себе. За игрой Адели, я уже начал забывать, что моя попутчица до корней волос исповедует принципы, вбитые ей Натаном и прочими соборниками. Разумеется, я не оправдывал действий разбойников и не был настолько циничен, чтобы разбрасываться человеческими жизнями. Тем более, что при определенных условиях, эта жизнь может стать моей собственной. И все же, разбойники оказались близки мне по духу, хотя бы за то, что они не боялись бросить вызов огромному властному механизму Урфы. Как и я, они были аферистами, а мы всегда поймем друг друга.

Пару дней спустя, во время очередной дневной стоянки, когда все легли отдыхать, подошла моя очередь дежурить. В тот раз мы прошли больше обычного, поэтому чтобы не клевать носом, я сначала почистил Ворона, потом стал точить меч и полировать кастет. После того, как все дела были сделаны, я уселся на землю и стал рассматривать спящие лица попутчиков. На лбах блестел пот. Даже в тени оазиса невыносимо душно. Беспокойнее всех дремал Лихтор. Мальчишка ворочался и определено грезил кошмарами. Я потряс его за плечи. Вздрогнув, он резко распахнул глаза. Оглядев окрестности, парень с облегчением выдохнул.

— Спасибо, господин Марк, — дрожащим голосом поблагодарил он.

Парень потер ладонями влажное вспотевшее лицо. Под глазом все еще желтел обширный фингал.

Я указал на место рядом со мной. Лихтор, все еще погруженный в свои мысли, тупо опустился рядом.

— Поговорим? — спросил я.

Только тут мальчишка насторожился и испугано взглянул на меня. Со времени событий в проклятой деревне нам не удалось нормально пообщаться. Парень постоянно пытался находиться в обществе Кзара или бандитов, избегая нас с Аделью, но сегодня он попался, и я не собирался упускать такую возможность.

— Я… я… не виноват, господин Марк! — испугался он. — Пожалуйста, не отсылайте меня обратно в Хинцики!

— Прекрати трястись! — строго бросил я.

Лихтор вздрогнул.

— Если хочешь остаться — должен рассказать мне все. Абсолютно. Почему ты бежал из города? Почему боишься возвращаться? И, наконец, что произошло в проклятом поселке?

Его лицо исказила гримаса ужаса. Но я был непреклонен.

— Либо говоришь, либо я сообщу Кзару, что у нас завелся лишний рот, пьющий драгоценную воду. Он быстренько тебя порешит. Согласен?

Лихтор задрожал и замотал головой.

— Все расскажу, господин! Просто я сам много не знаю. Я в доме наместника жил. Пасынок его был. Только он меня ненавидел. Вообще сказал на глаза не попадаться. Слуга говорил, что меня принесли из храма в детстве. И главный шаман приказал никогда не выпускать меня из города. Я прежде не бывал по эту сторону стен…

— Почему?

Он широко раскрыл глаза. Они оказались полны отчаянья.

— Я не знаю, господин. Никто мне ничего не рассказывал, как я не умолял наместника и настоятелей в храме. Остаются лишь мои догадки…