Мария Быстрова - Рожденный в забвении

— Ну, так вот. Демону тому отправили послов с подношениями и дарами — ведь со времен ухода Фрактиса не было у нас ни одного высокого. Радости столько… Но только ни один из послов не вернулся. А потом началась война. Вот тогда Собор магов и понял, что не все демоны такие распрекрасные. В войне Урфа потеряла провинцию Хаммерит — северные земли. А пустоши по пути к Стимирлинику — былая арена сражений. После того как Хаммерит проиграли, то война стала медленно прекращаться. Официально ее никто, конечно, не прекратил. Нет у нас мирного договора с демоном, и порой его отродья лезут через границу. Поэтому на границе и стоит гарнизон магов Собора и пять тысяч солдат, готовых к обороне в любой момент дня и ночи. Я и не говорю про сектантов, или спиритов. Эти живут в Урфе постоянно, сколько их не ловили, не вешали и не истребляли, все равно находятся предатели, которые пойдут против воли магов. За власть, за золото, за магическую силу, проще говоря, за порок.

— Власть, — протянул Кзар. — Это желание сводит с ума, делает людей безумными, пробуждает их звериную натуру. Эта ставка лучшая, на которую мог поставить ваш демон. Ведь и сам он, насколько я вижу, явился сюда, чтобы захватить власть над миром.

— Но зачем ему это? — послышался тонкий голос Лихтора.

— А за тем, что у демонов запросы посолиднее, чем у людей, — ответил за чародеев Харм. — Нам подавай сундук с золотом и королевство с принцессой, а им, сволочам таким, и целого мира мало…

Кзар ухмыльнулся.

— Такова сущность демона. Кстати, девочка, ты знаешь его имя?

Адель нахмурилась.

— Да нет… нет у него имени, разве только то как простой народ придумал, так это много имен за полторы тысячи лет. Как его только не называли и Темный шхармиец и Властилин смерти, Царь Тьмы…

— Достаточно, — жестом остановил ее Кзар. — Значит, имени подобно Фрактису нет?

— Нет, — покачала головой чародейка.

Мой объект о чем-то серьезно задумался. На лице его проступила озабоченность. Адель укрыла Лихтора своим плащом, подала плошку с похлебкой. Я же снял с костра котелок и вылил противную на вид и гадкую на вкус настойку катарикса в плоскую посудину.

Юлиана посмотрела на преподнесенное мной варева скептически и с недоверием.

— Это точно то, что поможет Фригу? — еще раз на всякий случай спросила она.

Пришлось снова убеждать разбойницу.

— Точно, — разыграл я оскорбленность. — Понюхайте, уже голову кружит — наркотик.

— А привыкания не будет? — все никак не унималась девица.

На помощь пришел Харм.

— Юлиана, чего трясешься? Ничего этому шарлатану не будет. Я чувствую уже запах катарикс. Слово даю, — а потом поглядел на слизь и облизнулся. — Я бы сам выпил, да только в походе мы.

После рекомендаций Харма, одобрившего мое снадобье, разбойница все-таки взяла из мох рук плошку. Фригу открыли рот и стали аккуратно вливать наркотическую слизь.

— Ну вот, а теперь будем ждать, — произнес я. — Думаю, часа два и очухается. Как раз к отъезду.

Все закивали, соглашаясь, что на рассвете надо двигаться в путь. А потом лагерь впал с сонное состояние. Адель, как и полагается любящей супруге, забралась мне под бок и обняла. Я непроизвольно вздрогнул, но вскоре расслабился. Не смотря на то, что Харм выражал недовольство, Юлиана устроилась рядом с Фригом. Лихтор только не спал — у парня было необычно много впечатлений за сегодняшний день, и он ни в какую не желал укладываться. В дозоре остался только Кзар с Хармом и, как я подозреваю, призрак Меч, о существовании которого нам еще не рассказали.

Адель быстро задремала у меня на плече. Ко мне же сон не шел. Я тихо лежал, пытаясь набраться сил, смотрел в светлеющее небо, на бледнеющий Диск, опускающийся за вершины деревьев, слушал треск костра и думал.

Что-то ускользало от моего взгляда. Что-то я не так интерпретировал, не заметил. Что-то важное. Я не любил это чувство, которое разъедало меня изнутри. Не давало успокоиться, пока не докопаюсь до истины. Я все время возвращался к нашему скоропалительному побегу из Хинциков, и камнем преткновения в моих мыслях стал демон, отправивший фантомов атаковать город. Интерес Кзара. Я чувствовал, что между магом и демоном что-то было. Высокий желал уничтожить Кзара, это очевидно. Он тратит такие силы, засылая в самое сердце Урфы фантомов стихий. Он посылает сектантов. Оракул напророчил конец света. Мой объект же достаточно четко обозначил свою позицию по отношению к Собору, убив пущенных по его следу шпионов. Правда те тоже хороши, почему отправили соглядатаев, а не пришли открыто и не побеседовали с Кзаром? Испугались пророчеств Оракула? Ну, прям как маленькие дети, ей богу. А демон? Его-то почему беспокоит судьба какого-то задрипанного колдуна, вылезшего из древних пещер? Всем известно, что только легион магов Собора возможно сможет одолеть демона и то, не факт. Прецедентов-то не было. И все-таки моя врожденная интуиция кричала о том, что я не вижу чего-то важного. И это меня бесило. Нужно больше информации, нужно следить, подслушивать, подсматривать, вертеться змеей и выведать тот кусочек, которого не хватает для составления мозаики.