Василиса Егорова: Раскраска памяти. Часть 1. (СИ)

Оказавшись на первом этаже с людьми отряда, он проследил за их взглядами — сосредоточенные и направленные в пол. Все стояли молча. Из дверей справа вышел офицер и быстрым шагом направился к Хайрену. Небольшой резкий кивок головы офицера в знак приветствия старшего, и не успев ничего сказать комиссар сказал:

— Докладывайте. Кратко и по существу.

— Комиссар Хайрен, было отслежено магическое колебание фона. Оно было не сильным, сравнимым с охранным заклинанием прочности которое, обычно, жители накладывают во впемя грозы. Ничено необычного судя по погоде, кроме местоположения данного колебания. В районе Северной башни жителей нет. Вызван был весь отряд. — По мере доклада они поднимались по широкой лестнице ведущей в глубь башни и уже подошли к огромным черным дверям. — И мы не ошиблись. После оценки ситуации и проведения захвата нарушителей сразу вызвали вас. — и двери открылись впуская дроу и оборотня внутрь.

Взору открывалась очень не приятная картина: В центре комнаты стоял стол, на столе лежала плеть с кожаным кончиком. Прямо на каминной полке стояли свечи разных размеров и диаметров, выше была начерчена пентаграмма. Справа под окном на деревянных столбиках была прикована девушка без сознания. Столбики были не больше полуметра, поэтому девушка стояла на коленях. Лицо закрывали остатки волос медового цвета. Разорванные в кровь руки и торс явно говорили о причастности к происходящему лежащей на столе плети. На груди и бедрах девушки еле узнавалась ткань. Хайрена передернуло от увиденного — приспешники ОНЫХ всегда отличались жестокостью, но жертвы оставались в сознании. Девушку они не щадили, и это пугало. Страшнее было то, что они никогда не ошибались — их пленниками всегда были сильные маги или те, кто помог бы их главной цели — открыть печать перехода ОНЫМ обратно в наш мир. Он подошел ближе к девушке. Удивляться по-прежнему было чему — руки девушки были покрыты густой вязью татуировок образовывая плотный ровный рукав до локтя, а выше, до середины плеча с внешней стороны, поднималась тонкая линия рисунка или орнамента. На ногах так же были тату образовывающие сапожки ниже колена. Мелкая вязь, повторяющая рисунок на руках, линией по внешней стороне бедра, завершалась чуть не доходя конца ноги. На шее по бокам имелись сложные татуировки но не шире двух сантиметров. Девушка становилась все интересней — такую комиссар видел в первые. Она была на вид человеком, а только орчанкам можно носить татуировки рода, семьи, силы, класса и прочие ритуальные рисунки.

Хайрен активировал заклинание кокона для проверки жизни, и слава Силам она была жива! Хайрен проверил ее на наличие несовместимых с жизнью травм и их не оказалось. Положив руки на плечи жертве начал вливать энергию для поддержания жизненных сил организма. Делал он это аккуратно, ведь при таком истощении, организм может сгореть. Проверив количество энергии в ее теле он был неприятно удивлен. У магов, энергия, которая поступает из вне, собирается и расходуется на запуск собственных сил и регенерацию. Сейчас же, энергия была распределена равномерно по всему телу и это значило только одно-девушка не является магом!

— Офицер Тайлер, — сказал Хайрен поднимаясь — Здание окружить и никого не впускать. Задержанные есть? — после кивка офицера комиссар продолжил — с ними вы знаете что делать. Я вызываю директора Академии. Нас не беспокоить.

— Да мастер. — сказал Тайлер и поспешным шагом покинул помещение.

Не слушая приказов которые доносились с холла, Хайрен плел заклинание связи и вызова директора Академии. Вызов не остался не замеченным и через несколько минут из портала вышел высокий светловолосый эльф в тёмно-зелёном костюме с плащем, видимо от дождя, на тон темнее рубашки. Медленными беззвучными шагами директор Академии, уважаемый лорд Иноэнель подошел к комисару.

— Доброй ночи Хайрен. — сказал директор. В этом молодом на вид эльфе всегда была загадка. Мудрость которая веками копилась не оставила отпечаток на молодом вздорном характере. — С каждым разом меня все больше удивляет время, место и события при которых мы видимся.

— Доброй, Иноэнель. Мне самому все начинает надоедать. Особенно когда это происходит с такой переодичностью и далеко не в заведениях пригодных для беседы.

— Как я понимаю опять ОНЫЕ? — подходя ближе к камину и рассматривая пентаграмму, — Что ж им спокойно не сидится!? Смирились бы уже! — взгляд зеленых глаз вернулся на друга.