Сергей Алексеев - Волчья хватка. Книга 3

Это прозвучало как намёк. Верно, отнимая вотчину, боярин уготовил ему судьбу отшельника.

— Да я и в скит готов удалиться, — независимо отозвался Вячеслав. — Привык уже в Сиром…

Боярин лишь усмехнулся:

— Ты–то готов… А твоя избранная и названая?

— Спроси её сам!

— Ладно, спрошу. Показывай!

Они вышли из дома, и тут Ражный обнаружил, что никакого автомобиля с каликом на территории базы нет. А точно слышал, тарахтел возле «шайбы»…

Из каминной трубы над гостиницей беззаботно курился столб жара, обращаясь в парное облако. Однако с предчувствием смутной тревоги Вячеслав взбежал на крыльцо, распахнул дверь и в тот же час ощутил пустоту: в гостинице не было ни одной живой души.

И всё же он заглянул в зал трофеев. В кресле, возле жаркого каминного зева, лежала лишь медвежья шкура, образуя нечто вроде пустого кокона, из которого только что вылупилась и улетела бабочка. Ражный сунул руку в мягкую полость: там ещё хранилось тепло…

В тот же миг он взвился нетопырём и узрел синий, как плащ Дарьи, сполох. Волчица спала в некоем белом, слабо озарённом и словно размытом пространстве, откинувшись в кресле, кажется автомобильном. На лице застыло сонное умиротворение, хотя пространство это тряслось и колебалось, но не потому, что было в его воображении; скорее машина мчалась по плохой, просёлочной дороге…

— Ну и где твоя невеста? — голос боярина вернул в реальность. — Из рода Матеры?

— Едет в машине, — сказал Ражный.

— В какой машине? — уже без лукавства, как–то растерянно спросил Пересвет.

— Не знаю. По плохой дороге…

Он выскочил на улицу, побежал к «шайбе» и там сразу же увидел на снегу следы разворота автомобиля, скорее всего, мощного джипа. И услышал голос, доносящийся словно из–под земли:

— Эй?.. Кто там?.. Вотчинник?..

Вячеслав огляделся и распахнул дверь ледника: на крюке для подвески звериных туш, как на дыбе, висел калик.

— Сними меня!.. Ну чего встал? Руки затекли, из плеч выламывает!

Спущенный на землю и освобождённый от верёвки, стягивающей руки, он встряхнулся и утёр окровавленный нос.

— Ну, гад он, а не аракс! Если б не взял хитростью, я бы его сделал! Он же, сволочь, на сирого руку поднял! Ничего святого!..

— Кто? — коротко спросил Ражный.

— Да этот, бродяга! Сыч! Хищное отродье…

— Дарью он увёз?

— А кто ещё?.. На руках отнёс, в машину посадил.

— Насильно?

— Ещё бы! Насильно… За шею его держалась, как утопающая! И ворковала что–то на ухо…

— Ну вот, — внезапно заключил боярин, образовавшийся в дверном проёме. — Вторая невеста сбежала… Не везёт тебе, отрок!

Вячеслав вышел из «шайбы», толкнув его плечом. Судя по следам, Сыч посадил волчицу в кабину, после чего руками откатил далеко за ворота и только там запустил двигатель. То есть действовал, как примитивный автоугонщик…

Первым желанием было догнать и отнять избранную и названую, однако на дворе за исключением колёсного трактора с плугом никакой техники не осталось. А Пересвет словно мысли его прочёл.

— Беги, догоняй, — ехидно посоветовал. — Обернись серым волком…

Однако Ражный в этот миг вспомнил первую погоню за ним — в Горном Бадахшане — и вдруг остро ощутил, что завершается некий круг его жизни, связанный с бродячим араксом Сычом. И все потуги заложить ещё один, догнать в очередной раз и теперь отнять невесту выглядят по–мальчишески глуповато.

В памяти возникла картинка — Дарья безмятежно спала, покачиваясь в автомобильном кресле…

— Я сейчас машину пригоню! — вызвался калик. — Поехали навалим Сычу, чтоб сирых не обижал! Оторвём ему последнюю титьку!

— Машину пригони, — велел боярин. — Выедем, пока светло. Засады на дороге…

— Все кукушки — стервы! — смело заключил тот. — Обычай добрый, да только чтоб из Сирого вырваться. Кто с ними счастье нашёл, слыхали?.. Кукушкам самое место в Сиром! В миру одно искушение.

Отмыл снегом кровь с лица и молча пошёл исполнять приказ. А Пересвет снял оплечье, аккуратно сложил его и вздохнул:

— Ладно, не печалься, воин полка Засадного. Любил бы Дарью, ни один сыч не унёс бы. Так что нечего делать тебе, отрок, на моём ристалище. Иная порука есть, ещё почешешь кулаки. Отправляйся в Дивье урочище, к вотчиннику Булыге.

Ражный даже сразу не сообразил, куда его отсылают, ибо название урочища было не на слуху, как и имя вотчинника: всё это относилось скорее к неким сказаниям и былям кормилицы Елизаветы.

— Куда? — переспросил он.

— В Дивье, на реку Аракс, — выразительно произнёс боярин и съязвил, поиграл в слова: — Не получилось с Дарьей, ступай в Дивье.