Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

— Что за ужасная вонь? — спросила Исидора. — Это твоя птица смердит?

— Что вы сказали? — обиделся Дьякон, нахохлившись.

— Погодите-ка... — ответила сыщица, принюхиваясь. — Исидора права. В этой комнате пахнет иначе, нежели в передней, где пахнет лавандой.

Дьякон также начал принюхиваться:

— Здесь землянистый, травяной запах.

— С отдушкой из корицы, — добавила Уна, следуя за запахом, который привел ее к поднятому помосту, рядом с которым обнаружился кусок грязной черной ткани на полу. Подняв его, Уна поняла, что это обыкновенное черное платье. При более близком осмотре сыщица заметила, что в этом платье, как и в платьях из Униного гардероба, есть маленькие потайные карманчики. Добравшись до одного из них, она вытащила маленькую металлическую банку.

— Пожалуй, это тот самый аромат, — подтвердила девушка, — так называемый «Ведьмин свист», крем красоты.

Она открутила крышку банки, и запах стал более ощутимым. Ей хватило одного взгляда на зеленую желеобразную субстанцию внутри, чтобы понять, что это то же самое, что она видела на лице молодой ведьмы накануне ночью. Уна быстро закрыла банку и положила обратно в карман черного платья.

Дьякон принюхался:

— Великие Маги! Тот же запах! Разве это платье не принадлежит молодой ведьме, Саноре Крон?

— В точку, — подтвердила Уна.

— Но что оно здесь делает? — не удержался от вопроса Дьякон.

Уна кивнула:

— Хороший вопрос, Дьякон. Должно быть, она оставила его здесь по какой-то причине. Но какой?

Исидора была в бешенстве:

— Хочешь сказать, что дрянная маленькая колдунья стоит за всем этим? — она потянулась за черным платьем, будто собиралась выхватить его у Уны и разорвать в клочья, но остановилась и одернула руку, брезгуя трогать вонючую тряпку.

— Думаю, Санора стоит не только за кражей платьев, Исидора, — ошарашила ее Уна. Она перекинула платье через плечо, ступая на примерочную платформу, и провела пальцами по краю треснувшего зеркала.

— Что ты делаешь? — любопытствовал Дьякон.

— Если ты глянешь на здание снаружи, — пояснила Уна, — то увидишь, что оно втиснуто между магазином сумок и музеем. А эта стена как раз примыкает к музею.

Уна толкнула зеркало, надеясь, что интуиция ее не подвела. Нижний край пошатнулся и закачался, словно маятник, обнажив за собой широкий лаз.

Дьякон так и охнул:

— Дыра!

— Конечно, дыра, — подтвердила сыщица. — Мне еще странным показалось, зачем инспектору было ровнять зеркало. А теперь ясно. Через эту дыру некто зашел и вышел.

Ворон спросил, озираясь:

— А почему зеркало треснуло?

— Не уверена, — ответила Уна, — но похоже, что, вернувшись сегодня за платьем, вор случайно опрокинул манекен, который, падая, ударился о зеркало.

Дьякон утвердительно кивнул.

Опустившись на колени, Уна собралась изведать лаз, вглядываясь в его черноту.

— Я туда не пойду, — заявила Исидора.

— А тебе и не нужно, — отозвалась Уна. — Если не ошибаюсь, этот ход ведет...

— По соседству, в Музей истории волшебства, — закончила фразу сыщица.

Она отодвинула в сторону занавеску из какой-то тяжелой материи и поднялась на ноги, отряхивая платье. Ворон впорхнул в комнату, а затем приземлился на угол большого деревянного стола.

— Полагаю, что мы в офисе хранителя музея, — заметил Дьякон.

— Так и есть, — подтвердила девушка. — Мы в подвале. Ступеньки перед музеем поднимаются так высоко, что подвал в действительности находится на том же уровне, что и улица. И что более важно, на том же уровне, что и демонстрационный зал по соседству...

Вечно горящая лампада тускло мерцала на столе, ее волшебное пламя освещало комнату зеленоватым оттенком. Длинный гобелен, изображающий целую плеяду звезд и созвездий, занимал большую часть стены позади стола. Именно через этот гобелен Уна и Дьякон проникли в комнату. Пол был каменный, начищенный до блеска. Справа от стола стояла разбитая стеклянная витрина, над которой висела маленькая латунная бирка. Надпись гласила:

«Ловец фей и Эльфийская смерть,

магические кинжалы, управляемые силой мысли,

являются самыми первыми экспонатами,

положившими начало Музею истории волшебства.

12 августа, 1418 года»

Уна подошла ближе к единственной двери в комнате и осмотрела замок.

— Погляди-ка сюда. Видишь, тяжелая задвижка имеет защелку с этой стороны двери и открывается только ключом с другой стороны. Как только кинжалы забрали, вор открыл дверь и оставил ее открытой, уверенный в том, что никто не перепроверит, как именно он сюда попал. Все предполагали, что вор вошел через открытую дверь.