Гордон Диксон: Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

— И это был столь Недостойный поступок, что в глазах молдогов он не мог быть ничем иным, кроме как хорошо продуманным оскорблением. Мы (все люди) как бы намекали, что вы (все молдоги) недостаточно Достойный народ, недостаточно храбры и могущественны, и требуете в свое владение территорию, заранее предполагая, что требованию уступят.

— Именно так и произошло, — сказал Рун, в голосе которого звучала несгибаемая твердость — насколько человек мог различать оттенки эмоций, окрашивающие голос молдога. — Хотя и невольно, вы (все люди) не оставили нам иного выбора, как только добиваться исполнения выдвинутого требования, которое первоначально было лишь жестом Достоинства. Мы (все молдоги) вынуждены были начать войну против людей. Но ваши корабли были не хуже наших, то есть война привела бы ко взаимному уничтожению. И хотя провокация была слишком откровенной, мы предприняли попытку вступить в переговоры с человеком по имени Брейт.

— Который дал тебе (триаде) понять, — с не меньшей твердостью продолжил Калли, — что только люди, живущие на планетах Плеяд, в Приграничье, желают войны с молдогами. И ты (триада) воспринял это утверждение как дополнительное оскорбление, прекрасно понимая, что планеты Плеяд не выстоят против сил вашего флота даже одного дня.

— Правильно. Но нам удалось сдержать себя. И мы получили новое оскорбление. Ты (личность) и другие — человек по имени Брейт уверял, что все вы с планет Плеяд — вторглись в наше пространство, на наши планеты, совершая бессмысленные и оскорбительные действия, например, имитируя мифического Демона Тьмы, якобы предвещая тем самым Перемену Аспекта Достоинства. Более того, вы атаковали наши корабли, захватили их команды, нарушили рамки всякого Достоинства и похитили Наследников Трона, угрожая прервать линию наследования семьи Барти, которая возглавляет народ молдогов, что привело бы к действительной необходимости переменить Аспект. Нашему терпению пришел конец. Дальше мы (все молдоги) уступать не в состоянии, если не желаем потерять всякое Достоинство. Люди толкают молдогов к войне — да будет так! Если только ты (личность) не убедишь меня (личность), что у вас есть веские причины… — Рун показал хищным костистым пальцем на заходящее солнце — жест был очень неожиданным, потому что до сих пор молдог сидел как каменный. — …До того, как закатится ваша главная звезда. Иначе войны с молдогами людям уже не отвратить. Войны до конца!

Рука Руна упала, как плеть.

— Но сначала скажи, — попросил Калли, — верно ли я (личность) истолковал смысл ваших (всех молдогов) действий?

— Ты (личность) истолковал наши действия правильно, — сказал Рун. — Но сейчас, в критический момент, какое значение может иметь твое понимание наших Достойных мотивов?

— Потому что! — Голос Калли был подобен удару хлыста; Алия и Вил вздрогнули; О’Рурк указал пальцем на молдогов. — Я обвиняю вас (всех молдогов) в неумении и нежелании понять действия нас (всех людей), хотя мы понимали ваши действия! Обида нанесена не молдогам, а людям — весомая, обоснованная обида!

Рун, не дрогнув ни единым мускулом, хранил молчание, пока Каллихэн не опустил указующий перст.

— Я (личность) жду ответа, — сказал Рун — глаза его вновь казались глубоко запавшими, — в каком непонимании ты (личность) обвиняешь нас?

— Как я уже объяснял, люди пользуются мерилом Правильности там, где молдоги используют мерило Достоинства. Когда мне (личности) потребовалось истолковать поступки Моих Почтенных Кузенов-молдогов, предъявивших права на планеты Плеяд, я не стал задавать вопрос: «Какое право имеют они требовать Плеяды?» Нет, я спросил: «Где и как мы (все люди) затронули Достоинство молдогов?» В результате я понял истинные причины ваших действий. — Калли перевел дыхание. — Но вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их имени, не сделали того же со своей стороны. Вы не спросили: «Какое право имеют люди так поступать?» Вас трогала лишь ваше Достоинство — никто из вас не увидел истинной причины. Следовательно, виноваты вы (все молдоги) и ты (личность), говорящий от их лица! — Калли подался вперед. — Скажи! — повелительно произнес он. — Кто будет более Достоин у молдогов — тот, кто пытается понять поступки своего соседа, или тот, кто таких усилий не прилагает?

Рун чуть заметно вздрогнул. Голос его уже не звучал так твердо, как прежде, но ответил он немедленно, не задумываясь:

— Двух мнений быть не может. Тот, кто прилагает усилия к пониманию, более Достоин.