Олеся Шалюкова - Имя твоё - Тьма

— Я понял. Джинн!

— Да, мастер?

— Отправляемся.

— Как прикажете, мастер.

Миг, и в комнате никого не осталось. Сергий посмотрел туда, где только что был правнук и усмехнулся. Ведьма, к которой он отправил Грея, была жива не потому, что главный инквизитор дал когда-то ей какое-то обещание, а потому, что сильна была — немеряно. И сама могла кого угодно порвать на мелкие кусочки.

Главным было то, что она не отказывала в помощи ни ведьмам, ни инквизиторам. Ей было всё равно, болотная ведьма хотела только денег. И если Грей сможет с ней договориться — это хорошо, удастся вытащить из этой паранормальной тьмы девчонку. Не вернется, сдохнув, тоже в общем-то неплохо.

Сергий видел в правнуке хороший потенциал, но ума у парня было маловато, зато слишком много жадности и алчи до власти. Как и у самого главы русской инквизиции.

Грей был невероятно похож на своего прадеда, и Сергий, осознавая это, решил дать мальцу шанс. Посмотреть, что из него получится. И можно ли из этой «заготовки» сделать что-то полезное.

…Положа руку на сердце, можно было сказать, что особняк главы русской инквизиции защищен паршиво. Настолько, что туда можно было войти без преград, взять нужное, а потом спокойно уйти.

Лилиара, лежащего с биноклем на гребне холма, подобная легкость могла только насторожить. Мефистофель, в последний момент успевший перехватить брата, причин такой маниакальной подозрительности не понимал.

— Откуда у него может быть весомая защита? — искренне недоумевал он. — Инквизиция ни с кем не сражается. Ведьмы же не полные дуры, нападать на этот милый вертеп зла и смертей?

В глазах Лила, отложившего бинокль в сторону, отразилось недовольство.

— Меф.

— А?

— Знаешь почему сразу, как только я заступил в должность, в моем отделе началась череда увольнений?

— Нет. Это до сих пор одна из актуальных причин ставок и пари.

— И даже ты поддался общей волне азарта?

— Да. Я ставил на то, что они были «неблагонадежны».

— Тогда, увы, — позволил себе усмешку Лилиар. — Дело было не в этом. Дело было в косности мышления и в их шаблонности, расхожих клише, которыми они думали. Раз ангелы — значит, светлые. И на границе с их территориями можно филонить. А потом удивляться, как же так, почему у этих воздушных светлых появилась технология, точь в точь повторяющая последние наработки демонов. Вампиры не существуют, а значит, совершенно не надо проверять проходящих гостей на аллергию к серебру и солнечному свету. А потом недоумевают, откуда в центре города взялся вампир, который только чудом не убил нашего князя. Или люди — слабые, и на них можно не обращать внимания. Да будет тебе известно, мой мудрый старший брат, что от рук людей за последние пять десятилетий погибло больше демонов, чем от стычек с инфернальными расами.

Глаза Мефистофеля округлились. Лилиар невесело усмехнулся.

— Люди может и слабые, я не буду с этим спорить. Сами по себе, лишенные своих одежек, технологий, оружия — они могут только восхитить своими характерами. И то далеко не все. Скорее, они пугают подлостью и трусостью и тем, куда это сочетание их заводит. Но дай им волю, они вооружаются воинственными знаниями и переходят из категории «слабых» в категорию «непредсказуемых» противников.

— Лил. Ты нервничаешь.

Лилиар промолчал. Да. Он никогда не говорил так много, он никогда не ударялся перед началом боя в философские сентенции, но он нервничал. И только годы практики помогали ему удерживать спокойное выражение лица. Разве что чуть лихорадочно блестели глаза.

Перед ним был особняк главного инквизитора. Место, где была заточена Андра. И место, где прошло ее детство. Она рассказала о нем только зеркальным духам, но Лилиару через них было доступно многое. В том числе и этот разговор — он тоже слышал. И сейчас ему хотелось сравнять этот особняк с землей. Сделать так, чтобы восстанавливать было там нечего. А возможностей не было.

Отражением мыслей Лилиара стал вопрос Мефистофеля.

— И я всё же не понимаю, почему мы не могли взять с собой стражу? Не оставили бы от этого места камня на камне. Тем более, что люди о демонах не знают, и это не стало бы объявлением войны…

— Как раз, им бы оно и стало. Не забывай, что в мире людей есть своя прослойка тех, кто обладает особыми способностями. И они не очень любят, когда пришлые — кем мы до сих пор остаемся, вмешиваются в их дела.

— Лил.

— Что?

— Почему об этом не знаю я?!