Александр Бромов: Дорога к себе

— Накрылась охота, — недовольно проворчала Ласайента, — а мы с Элерин, как две дуры уже рюкзаки начали собирать.

Это явилось откровением не только для Повелителей и богов, но и для Сантилли, удивленно вздернувшего брови, но по другой причине:

— Дайте догадаюсь — она не знает?

Пришлось сознаться, что об этом никто не знает, кроме них, так как впечатлительную девушку побоялись тревожить подозрениями, незаметно для нее усилив охрану, а остальным и вовсе не полагалось знать.

Ашурт темпераментно пошевелил губами, но определить, что именно он говорил, не смогла даже Ласайента — слишком быстро муж перебирал крепкие слова на разных языках.

— Осталось самое главное, — Сантилли побарабанил пальцами по столу, когда выражения кончились.

— А кем я вас просил не ругаться? — сразу понял его Вардис, заставив императора округлить глаза и присвистнуть.

— Ни х… э… да… кхм, — откашлялась йёвалли, чуть не выдав вслух то, что думала и уткнулась мужу в висок, медленно заливаясь краской. — И нечего на меня так смотреть, — буркнула она, — можно подумать, вы бы что-то другое сказали.

— Значит, воду мутит он, — задумчиво хмыкнул ашурт. — Забавно, а я по простоте душевной полагал его сказкой.

— С чего ты взял, что я второй кандидат? — вернулся Таамир к задевшему его за живое вопросу.

— Давай вспомним тот момент, когда у нас появился Мишель, — предложил Сантилли. — Вы же были не разлей вода. Мальчишка в рот тебе смотрел и ходил за тобой по пятам. Потом Бетти. Вспоминаешь? — дракон исподлобья глянул на него, но промолчал. — А что теперь? Вы с ним гавкаетесь, как две цепные собаки, постоянно ссоритесь. Тебя все раздражает. Ты стал одергивать Бетти. Вечно чем-то недоволен. Какие-то интриги.

— Ты о Земле? — язвительно спросил Ин Чу, — Только не говори мне, что вы не поимели с нее выгоды.

Неожиданно Ласайента выпрямилась и очень музыкально пропела тоненькое «и-и-и».

— Визг репетирую, — спокойно пояснила она, — по-моему, надо взять на октаву выше, да, милый?

Все уставились на йёвалли, Таамир засопел, а Сантилли поперхнулся отповедью.

— Охоту жалко, — сокрушенно вздохнула девушка.

— Ерунда все это, — решительно встряхнулся муж. — Ничего не отменяется, — он не стал ждать, когда уляжется возмущение и продолжил. — Берем охрану, посвящаем Саха и Мишеля во все и едем. Какие проблемы? Я не собираюсь сидеть дома и дрожать за свою шкуру.

— А за ее шкуру, извиняюсь…, - наклонился к нему Андерс, кивнув на разом насупившуюся дочь.

— Ты меня плохо слышал? — удивился император. — Мы будем не одни. Это раз, — он поставил на стол сжатую в кулак руку и разогнул палец. — Два — опыт показал, что достать он нас может везде, и дома это сделать намного легче. Три — Клер едет с нами, — ашурт повертел перед богом образовавшейся композицией, подкрепив ее веским взглядом.

Тот недоуменно рассмотрел трезубую «вилку» и откашлялся.

— Четыре — Таамир, ты, как второй претендент тоже отправляешься дышать свежим воздухом, заодно и злость растрясешь, — ашурт убрал локоть со стола и оглянулся по сторонам. — А чтобы нам не было скучно, и мы не расплевались окончательно, нужна подходящая компания.

— Марк, Алексей и Глеб, — ухватила его мысль Ласайента, — они любят путешествовать.

— И ребята. Рашид, ты как? — повернулся к орханцу Сантилли.

— Никак, — поморщился тот, — у меня соседи волнуются, ждем войну.

— Герхард, — подал голос хмурый Таамир, — и несколько его гвардейцев в качестве охраны.

Дракон умница, не смотря на характер и высокомерие, подумал Андерс, и все прекрасно понимает. Если бы не он, никто до сих пор так ничего бы и не заметил, списывая неприятности, происходящие вокруг Сантилли, на случайности. Ин Чу по-настоящему болеет за Жемчужный мир и свою страну, всеми правдами и неправдами двигая их вперед. И если ради этого надо будет сломать себя, то он пойдет на все: сломает, перекроит и сложит заново, но защитит свое детище….

Пусть они иногда друг друга не понимают, ссорятся и ругаются, особенно в последнее время, но тут Сантилли не прав, предвзято относясь к дракону — все зверски устали. И, между прочим, операции с земными заводами Таамир проворачивал с их с Найири согласия. Хотели тихо, втайне от неар и дэи вэ, но император как-то разнюхал. Тогда Ин Чу посоветовал не встревать, взяв все на себя, и оказался прав: Санти не стал бушевать, а отцы остались в стороне чистенькими.

Он и теперь идет ради Мишеля, который дружит с ашуртом и не оставит его ни за что. Но с маркизом что-то странное творится в последнее время: он стал замкнутым и раздражительным, часто где-то пропадает, никому ничего не говоря, от разговоров уходит или огрызается. И если говорить о втором кандидате, то смело можно ставить на оборотня, а не на его опекуна.