Анна Ичитовкина - Случайное предсказание

Птицы и звери замолчали, ветер утих и только жуткий девчачий визг слышался в лесу. Она тотчас прикрыла рот ладонью, но глаза выдавали весь её ужас.

— Что ты так кричишь то? — поинтересовалась другая девушка, пытаясь уловить волну страха и тоже поддаться истерике, но ничего сверхъестественного не увидела. — Так что? Эй, Муся, очнись ото сна, что ты кричишь.

— Ты только что уничтожила храм Предсказателей, — шёпотом, чуть не падая в обморок, сообщила паникёрша.

— Чего-чего?? — девушка даже отошла, чтобы разглядеть здание как следует, но опять ничего. — Ты говоришь про ту маленькую башенку? Так подумаешь… тоже мне, он тут стоит уже столько тысячелетий, немудрено, что стал потихоньку разваливаться. Вон, смотри, деревья начинают расти внутри, Природа захватывает территории. Так что хватит на меня наговаривать, я тут совершенно ни при чём!

— Инира, ты разрушала храм! Инира! — обессиливание и рёв превращались в гнев, Муся уже хотела просто потрясти свою старшую сестру за плечи, чтобы вразумить её. — Это ведь храм Августины! Ты понимаешь, что ты сотворила. Это ведь великий вклад в историю, в нашу культуру и…

Договорить девушке не дали, Инира глубоко вздохнула и прошептала заклинание молчания.

— Во-первых, — начала волшебница, расхаживая по выступающему из земли корню. — То, что я случайно разбила одну из башенок — горя не делает, ты посмотри их там ещё целых двенадцать. Во-вторых, это не наша культура в любом случае, — сестра молчаливо заворчала, а из глаз полились слёзы. — Ой, только не надо вспоминать тётушку Квирлетту. Среди ближайших родственников нет у нас предсказателей, я имею в виду Истинных. Да, я вижу, что ты намекаешь на братца. В-третьих, даже если это и по моей вине — это всё равно случайность! И в этом есть и твоя доля вины. Ты посмотри, это ведь ты не поймала заклинание, так что попало в башенку. Ты сама притащила меня сюда, так что всё! Можешь говорить…

— Это ведь памятник… — воскликнула Муся и зарыдала крокодильими слезами.

— Ой, будто их так мало… да на каждом шагу! — Инира махнула рукой и засобиралась домой, да только сестра продолжала сидеть на том же месте и шептать слова прощения. — Ой, да хочешь, я эту башенку тебе отстрою… больная ты на голову, сестричка. Поберегла бы свои нервы, стоит волноваться из-за какой-то рухляди… — Муся заревела пуще прежнего от этих слов. — Ах, ты меня выводишь из себя. Успокойся и смотри!

Инира закатила глаза и подняла руки к дереву, оно лениво поползло в сторону строения и стало опутывать оставшиеся кирпичи, придавая им какую-никакую форму. А вот упавшие на землю камни ползти и превращаться обратно в башенку не собирались.

— Что такое? — не поняла волшебница, вглядываясь в свои руки. — С каких пор камни отрицают моё существование?

— Это ведь свя-ти-ли-ще… — хныкала Муся. — Тут рууу-ками нуу-жно. От-дать труд. К-к-каж-дый кам-м-мушек — обдум-м-ман-ный посту-пок…

— Ну, нет уж. Без магии я точно ничего делать не буду, — подтверждая свой протест, девушка принялась забинтовывать ладони, оставив лишь пальцы. — Так сойдёт! Идём… не реви, перестань! Что ж с тобой делать то?

Когда на небе уже закатывалось солнце, сёстры дошли до огромного стола, все родственнички по местам и как всегда злые да голодные.

— Явились, наконец… — прокомментировал один из братьев, Инира в ответ лишь шикнула. — Боюсь, боюсь…

Только девчонки сели на скамейку, как громкий возглас отца заставил соскочить с неё. Инира вновь уселась, как ни в чем не бывало, Муся же распустила нюни: не из-за предстоящего нагоняя, вновь стало жалко храм.

— Да ничего там не убыло… всего лишь одна башенка… — Инира вновь попыталась рассказать эту нелепую случайность о коррозии камня, но отец жестом не дал продолжить. — Ну, что мне делать, не отстраивать же руками всё. Пап, не смеши народ, да я и один камушек то не подниму.

— А ты вот кушай побольше, чтоб сил прибавилось. Завтра начнёшь, ты разрушала, ты и восстанавливай. Даю тебе семь дней на исправление ошибки, не управишься, последует наказание. Отошлём к Мавийи!

Младшая женская половина ахнула от ужаса, Муся чуть ли не стала захлёбываться слезами, топя и младшую сестру, та уже практически перекочевала на соседнюю скамейку.

— Па-па… не отправляй, Ини, пожалуйста. Ты хочешь, чтобы она лишилась сердца. Па-па. Это ведь всего… лишь… башенка… — несмотря на страшное наказание, Муся продолжала сожалеть о храме и в глубине души считала, что это правильно. Но сейчас, она готова предать любимую культуру ради сестры.