Виктория Драх - Сердце саламандры

Всю дорогу я искренне не понимала недовольство Артаниэля и Грэнхара во время нашего прошлого путешествия. Чем им так не нравилась зима? Да, холодно. Да, снег. Зато ни палящего солнца, ни пыли, поднимаемой копытами тяжеловозов и скрипучими колесами телег, из-за которой дышать можно только через мокрый платок… Хотя я дорогу в Дивнолесье провела в крайне комфортных условиях — за пазухой светлого. И тепло, и идти самой не надо. Красота!

С тоской я покосилась на огромный тяжелый рюкзак. Хорошо, Лета забрала все свои вещи. Книги сестры мне пришлось продать — тащить с собой такую тяжесть я не могла. Ничего, если младшая станет возмущаться, куплю ей новые.

— Приехали, госпожа! — крикнул мне караванщик. Как будто я не видела! Раздражение после встречи с Артом за прошедшие дни не только не утихло, но и, казалось, было готово в любой момент выплеснуться на окружающих. А все из-за одного остроухого балбеса!

Саодрин я помнила плохо. В мое первое посещение столицы город был осажден орками, а во второе — едва оправился после войны. Сейчас же, всего полтора года спустя, здесь кипела жизнь. Всюду сновали люди, огромное количество, гораздо больше, чем в Тмире в праздничный день. Что-то еще достраивали, что-то полностью восстановили. Повсюду блестели новые каменные дома и пестрели яркие вывески, слышались крики зазывал и ругань извозчиков на зазевавшихся прохожих.

— Чего встала, рот разинула? — женщина шарообразной формы, одетая минимум в четыре пестрых юбки сразу, ощутимо толкнула меня в спину. — Понаехали тут, проходу никакого!

От удивления я не нашлась, что ответить. Следом за женщиной меня пихнули еще раз, потом еще… Поняв, что толпа несет меня куда-то совсем не туда, я усиленно заработала локтями. Рюкзак за спиной и тяжелая сумка в руке осложняли жизнь, застревая не хуже якоря. Пришлось вспомнить все воровские навыки, чтобы просочиться через эту давку. В квартале от ворот стало немного легче. Выдохнув с облегчением, я знакомой дорогой направилась в «Лесную фею».

А трактир-то вырос! С первого взгляда я даже решила, что заблудилась. У двухэтажного когда-то дома появился третий этаж, а просторный дворик перед входом был уставлен столиками. Свободных мест не было! Вокруг этого великолепия в ряд были высажены уже начинающие зацветать огненные деревца. Повсюду сновали девушки-подавальщицы, а самих хозяев видно не было.

— Девушка, простите, у нас все занято, — не успела я ступить на тропинку к дому, как мне наперерез кинулась невысокая блондинка в идеально белом переднике.

— Хозяева на месте? — спросила я как можно более нагло. Ясно было, что Раби и Дар здорово расширили свое дело, настолько, что таких, как я, скорее всего, сюда редко пускали. И сейчас главным было пробиться к фее. Зная Арабеску, я не сомневалась — Лесная меня с порога не прогонит, а вот ее работники могут.

— Д-да… — пролепетала девушка.

— Так позови кого-нибудь из них и скажи, что приехала Арлин! — приказала я. Некоторые из посетителей уже начали на нас оборачиваться. Как же — пыльная девчонка требует хозяев. Блондинка кивнула и убежала в дом. Я устало скинула рюкзак на траву. Как мне хотелось отдохнуть!

На крыльцо вышла, пожалуй, самая красивая из всех моих знакомых. За спиной хрупкой сереброволосой феи стояла блондиночка и что-то говорила, показывая на меня. Смутно я догадывалась, что, но выяснять не хотела.

— Лина! — Лесная, наконец, увидела меня, кинулась навстречу и обняла так, что у меня затрещали ребра. — Ты что, шла в Саодрин пешком? У нас же есть ездовой эльф!

Я невольно хмыкнула. Ездовым эльфом мы прозвали Артаниэля после свадьбы феи и дроу, на которую светлому пришлось порталами доставлять гостей со всех уголков света. Прозвище ни за что бы не прижилось, если бы маг первым не начал сетовать на свою судьбу.

— Мы с ним немного поругались. Можно я у вас сумки оставлю? С таким багажом не очень удобно по городу ходить.

— Не только сумки, но и сама останешься, — фея подхватила мой рюкзак и, не слушая возражений, направилась к дому. — Даже не надейся отвертеться, я очень хочу знать, как вообще можно поругаться с нашим магом!

Смирившись, я направилась вслед за Арабеской. В этом была вся она — стремительная и непоколебимая. А как иначе, если на твоих хрупких плечах — жизнь целой деревни? Даже несмотря на то, что Раби уже давно не приходилось бегать с мечом по суровым северным лесам, многие повадки охотника у нее сохранились.

С крыльца доносился такой аромат, что впору было захлебнуться слюнями. Лесная, заметив мой взгляд, пояснила: