Александр Григорьев - Ветер перемен[СИ]

Вокруг руки, пальца или той части тела, на которой сосредоточено внимание, появится все та же дымка. Чем ближе к телу, тем она как бы более темная, кажется даже синеватая, а чем дальше, тем более прозрачна. Если понаблюдать за людьми на большом расстоянии, то хорошо видно, на каком расстоянии это свечение заканчивается. А так же возникает чувство, что это какие–то оболочки, сливающиеся в одну. И если рассматривать эту оболочку — яйцеобразную, линейно от тела, то видны зоны плотности каждой такой оболочки.

Родик невольно рассмеялся:

— И чего мы ржем?

— Просто вспомнилось, о яйцах…

Палыч тоже прыснул, и собрался было сходить на кухню, но остановился. Говорить он любил гораздо больше, нежели выпивать в гордом одиночестве.

— Теперь не лишне вернуться к вопросу о сверхчувствительности. Те самые три–четыре метра, вокруг тела представлены именно этими оболочками. За которые выходит одна самая «прозрачная» имеющая форму эллипса, вытянутую вверх. Что это за образования? Можно предположить, что тело, является не только приемником, но и излучателем, а каждый рецептор, не только получает информацию из окружающей среды: в виде тепла, боли, холода, гравитационных колебаний, но и излучает. Для чего нужна эта функция? Пощупать тепло на расстоянии, узнать насколько холодно там, в трех–четырех метрах от нас. Есть ли за тем бугорком ямка, — размахивал руками Палыч, комментируя и будто ощупывая вокруг, — или скальный обрыв…

Одного зрения недостаточно для того чтобы в сумеречном свете, близорукий человек, уверенно шел по проселочной дороге. Только совокупность информации, получаемая от различных анализаторов и обработка ее в мозгах, а также закрепления рефлексов на бессознательном уровне, то есть формирование условно–безусловных рефлексов, и позволяют нам многое, не видимое и не замечаемое угадывать.

То есть исходя из сказанного, можно предположить, что оболочки человеческого тела — аура, это «ощупывающее» влияние рецепторов, а разделение на слои в так называемой ауре, объясняется избирательностью информации конкретных рецепторов. Тактильных — примерно на три метра, или гравитационных — самый большой эллипс вытянутый вверх более чем на двенадцать метров и наконец, болевых и тепловых, наиболее ярких очень близко к поверхности тела.

Такая вот картина складывается у новичка в экстрасенсорике. НУБ — экстрасенс уже приучил часть зрительного анализатора интерпретировать информацию из подсознания в виде таких вот оболочек: полупрозрачных и пока бесполезных. Ведь хоть он видит, но вот почувствовать, то, что видит, такой экстрасенс не может.

Егор Павлович помолчал, собрался с мыслями и что–то вспомнив, выдал:

— Скажем так, некая целительница, принимает клиента, — настраивая Родиона на нужный лад, пробормотал Палыч, показывая на маленький рассказик, среди распечаток.

Поводив руками над телом больного, целительница Аня, как она просит себя называть, тихим голосом начинает нашептывать знакомые заговоры. Некоторое время спустя в спине появляется чувство тепла, постепенно трансформируется в сильную боль и вот когда она убирает руки, дет Прокоп встает с неудобной позы, но, уже улыбаясь во весь свой беззубый рот, и лезет в карман за кошельком.

— Не соврали люди, знаешь свое дело. И дышать мне легко. — Тут Прокоп запнулся на полуслове, и недолго помявшись, все же решился спросить. — Слышь Аня, а чего это мне дышать так плохо было.

— Сглазили тебя Прокоп, паука я убила, на пояснице он у тебя сидел. Злючий такой паук. Рыжий!

Прокоп побледнел, охнул и заметался взглядом. Что там говорить, у злого на язык мужика, хватало недоброжелателей.

— Кто Аня? Скажи, озолочу! — Выдохнул Прокоп, потянувшись к ней рукой, но опомнившись, отдернул ручищи. Быстро остывая, вспомнив, что находится у ведуньи.

— Говорю же, Рыжий кто–то, — сплюнула Аня, ему под ноги. — Да видно много зла ты натворил, если такого сильного колдуна попросили.

— Колдуна? — Затрясся мелкой дрожью Прокоп. — Сильного.

— А то, — усмехнулась бабка Аня, — сильного, сильного. Но и мы не лыком шиты.

Когда Прокоп ушел, с печи слез паренек лет десяти, бабка поманила его пальцем, а когда он подошел, прошептала в левое ухо.

— Слышал Колька?

Мальчик кивнул, задорно посматривая на старушку.

— Если Прокоп еще придет, то мне уже не придется с ним так долго возиться. Он теперь меня за сильную колдунью держит. — И бабка Аня, засмеялась.