Лицо в ночи: Гарри Поттер и Долги Совести

— Но я еще даже не дошел до моего поступления в Хогвартс! — недовольно закричал Рон, когда журналистка вылетела из чулана как ошпаренная.

— Пойдемте, мистер Уизли, пришла пора взвесить палочки, не хватает только вас, — большего не потребовалось. Услышав, что в нем нуждаются, Рон вылетел наружу еще быстрее Скитер. А Дамблдор, не растерявшись, сунул в карман растянувшееся уже на три свитка интервью — будет что почитать в туалете.

Рон присоединился к Чемпионам, судьи сели за свой стол, Рита с новым пергаментом и теперь уже обычным пером присела на стульчик в уголке.

Услышав, что Флер и правда вейла, Рон начал возбужденно потирать руки. Теперь, когда он был Чемпионом, красотка несомненно начнет на него вешаться, такая возможность… нужно лишь чуток привлечь внимание.

Слушая разговор Седрика и мистера Олливандера, Рон кинул взгляд на свою палочку: вся покрытая отпечатками, пятнами и крошками. Попытавшись протереть ее мантией, он вызвал сноп желтых искр. Флер скривилась и презрительно фыркнула. «Заигрывает» — заключил Чемпион.

— А, мистер Уизли, — приветствовал его Олливандер, когда Рон подошел после Крама. — Да, еще одно мое творение. Всего год назад, после того, как вы сломали предыдущую… что это? Кровь? Вы поранились? — он поднес палочку ближе к глазам. — А, это просто варенье… Агуаменти! — получилась вполне ладная струя воды. — Что же, палочка в хорошем состоянии.

— Что же, спасибо всем, — поднялся Дамблдор. — Все могут возвращаться на занятия. Хотя, пожалуй, можно идти обедать, урок…

— А как же снимки?! — прервал его Рон. — Для пророка?!

— Да, конечно, нужны снимки! — заволновался Людо.

Процедура затянулась. Рон все пытался выбраться в первый ряд, а фотограф все прятал его назад, вытаскивая напоказ Флер и Крама. Потом были снимки по отдельности. Оператор сделал три десятка снимков Флер, по десятку фотографий Крама и Седрика и в самом конце один раз щелкнул Рона.

«Какой я фотогеничный! С первого раза все здорово получилось!» — сиял тот.

На следующее утро Рон сидел за столом Гриффиндора и уминал свой завтрак в два раза быстрее обычного. В результате вокруг него образовалась своеобразная мертвая зона, ибо никому не хотелось попасть под летящие в разные стороны крошки и брызги. Рон же не замечал ничего этого, жизнь была слишком прекрасна, чтобы обращать внимание на подобное. Ведь вот–вот прибудет Пророк! И на передовице будет его фотография! Рядом с фотографиями Флер и Виктора Крама! Что еще нужно для счастья?!

— Чего Рон такой возбужденный? — спросила Гермиона. Они с Гарри сели за другой край стола.

— Не понимаешь? — хмыкнул Гарри. — Его же вчера фотографировали для Пророка, мне Колин об этом все уши прожужжал. Вот, ждет своей минуты славы…

Гермиона кашлянула, они с Гарри сходились во мнении, что, учитывая обстоятельства получения Чемпионства Роном, появиться на передовице Пророка, даже в такой звездной компании, ничем хорошим ему не светит…

Они проследили за полетом почтовых сов, которые принесли свежие газеты; поскольку никто из них на ежедневник подписан не был, им следовало подождать, пока кто–нибудь поделится… Они могли любоваться, как Рон бесцеремонно фактически отобрал газету у оказавшегося ближе всех Нивелла, развернул… Его лицо исказилось, и он поднял полный самой настоящей ярости взгляд на Гарри… Почти одновременно со всех сторон начали раздаваться сдавленные хрюканья и смешки… потом их покрыл открытый гогот троицы главных балагуров: Фреда, Джорджа и Ли.

— Что такое? — Гарри и Гермиона недоуменно оглядывались.

— Вот, почитайте, — один из семикурсников, со слезящимися от сдерживаемого смеха глазами, передал им через стол свой номер.

На передовице красовалось пять фотографий: групповая и каждого чемпиона по отдельности… Гарри недоуменно заморгал при виде собственного фото, которое вообще было непонятно откуда взято… Он вчитался в текст, тут рассказывались истории жизни трех Чемпионов и его собственная, явно взятая из книжки. О Роне не было вообще ни слова, кроме последней строчки: «К сожалению, Гарри Поттер, Мальчик — Который-Выжил, не смог принять участие в состязании по независящим от него обстоятельствам. Его место занял его друг, Том Уизли, сын Артура Уизли». И все, строго говоря, о Роне вообще не говорилось, ибо даже его имя изменили…

— Господи, — потянула Гермиона. — Рон тебе этого не простит…