Как же добудиться спящего красавца, если похлопывания лапами по щекам и отирание головой о подбородок не дают желаемого эффекта? Похоже, придется будить как встарь, когда ему нужно не проспать школу, а родители смылись на работу, я кончиком хвоста водил под носом.
Раньше всегда забавляло, как он забавно скукоживал лицо и как старался закрыться одеялом от вездесущего меня. Сейчас же вышел конфуз: Павел по своему обыкновению пытался укрыться под одеялом, но, так как ему невдомек, где мы находимся, он схватил первое, что попалось под руку, и попытался натянуть на макушку. К несчастью первым оказался хвост лошади, которая, потеряв к нам интерес, повернулась к кормушке.
— Только черному коту и не везё-о-от! Ча-ча-ча!
Хамское отношение Пашки к хвосту заставило лошадь пересмотреть решение оставить нас в покое и спокойно насытиться. Печально вздохнув по поводу несовершенства мира, она лягнула что есть дури, в попытке освободить хвост и отомстить нахалу, что без знакомства лезет к самому сокровенному. Я сделал единственное, что мог успеть сделать в этой ситуации, то есть со всей своей храбростью и бескомпромиссностью… зажмурился и отпрыгнул.
Громкий стук и треск ломающегося дерева возвестил о конце экзекуции. «Бедная Пашкина голова» — подумалось мне в это мгновение, — «с кем же мне возвращаться обратно, и главное — как?». Однако один открывшийся глаз принес успокоение в этом вопросе и уговорил открыться второй. И обоими глазами я обозревал картину, которая не могла не радовать — лошадь промахнулась и старалась вытащить застрявшее копыто из трухлявой перегородки над Пашкиной головой.
Одним из немногочисленных плюсов этой ситуации являлось то, что Павел наконец-то открыл ясные очи, сделал их круглыми и, долго и задумчиво, обозревал представшую композицию.
— Ох, и ничего себе будильник, — прошептали его губы.
Вы наверно тоже задумаетесь, если утром увидите над собой танцующий конский зад. Надо отдать должное лошади, она проделывала танцевальные па, чтобы освободиться, в полной тишине. Тактичная особа не желала разбудить тех, кто еще не проснулся после громового удара. Разбуженные же особи всхрапывали и пытались заглянуть в нашу клетушку. Столько удивленных лошадиных морд я не видел ни разу в жизни. Разного окраса и разной степени загрязненности, они таращились на нас, скалили желтые зубы и перемигивались между собой. Застрявшая лошадь все также, молча, пыталась вырваться из деревянной западни.
Шорх! Шорх! Шорх! — раздалось от дверного проема, еле слышные шаги приближались.
Павел открыл рот, дабы испугать и прогнать лошадиную ногу, до сих пор вихляющуюся над его просветленной головой. В какой-нибудь голливудской комедии, лошади именно в этот момент захотелось бы выразить своё наплевательское отношение к миру и облегчиться, ведь, судя по просмотрам телевизора, у американцев нет ничего смешнее, чем навоз на лице. Заодно и заткнуть рот Павлу, грубо, но действенно.
Однако в данном случае услугу по затыканию открывшегося зева пришлось выполнять мне, и не так как в комедиях. Нет, я лишь запихнул лапой пучок соломы в рот, и, пока Павел отплевывался и придумывал как лучше и коварнее отомстить, он услышал тихий говор двух людей, что находились неподалеку. Вот их-то мелькание я и видел у входа в конюшню. По сути, Павлу следовало затаиться до выяснения личностей незнакомцев, или же намерений этих личностей.
— Эй, люди! Помогите! На меня лошадь напала! — крикнул он в сторону шорохов.
Даже не подумал о том, кому именно понадобилось разговаривать шепотом в темной конюшне ночью!!! Как будто по чужим подвалам не лазил с пацанами. Ну да ладно, спишем эту неосторожность на необычность положения и нехватку времени на привыкание.
Жаль, что Павел понял промах только тогда, когда тип во всем черном приставил нож к подростковой шее. Незнакомец оказался крепко сбитым мужчиной со зловещей рожей, в грубой куртке, подпоясанной веревкой и в широких штанах, заправленных в сапоги. На кучерявой голове застряла солома и несколько щепок, на испачканном лице также застряла щербатая ухмылка. С этой ухмылкой он и потянулся левой рукой к Пашкиному лицу, собираясь заткнуть рот.
Я мысленно все простил моему напарнику и поклялся посвятить остаток девяти жизней жестокому мщению за него, когда произошло нечто из ряда вон выходящее (как будто всё, что с нами происходит, должно восприниматься как само собой разумеющееся).
Читать дальше